Он с поклоном опустил его перед Верочкой. Сквозь пластик Матильда увидела надпись на торте: «Верочке 5 лет».
— О-о! Сегодня у Веры день рождения? — удивился Сергей. — Ну, хозяйка… Что же ты молчала? Это надо обмыть…
— Да я не знаю, когда у нее день рождения…
— Все, программа окончена, кто хозяин? Распишитесь…
Клоун протянул какой-то заполненный бланк почему-то Сергею, тот отрицательно мотнул головой.
— Это не ко мне.
— Так кто из вас Игорь Николаевич?
— Его нет, он погиб… — сказала Матильда.
— Да вы что! Вот так номер! А заказ-то на поздравление ребенка не отменяли… Вы его жена? Распишитесь…
— Стоп, стоп! — вмешался Николай. — А когда это он заказывал?
Клоун посмотрел в бланк и произнес:
— В мае, у нас все отмечено. И сразу оплатил представление, торт, куклу и вертолет в один конец. Он обещал, что артиста, то есть меня, обратно отвезет на своем транспорте. Кто теперь меня отвезет?
— А вот с этим будет загвоздочка… Мы тут все пленники — транспорта нет никакого, связи тоже.
Клоун растерянно сдернул парик и красный нос. Он оказался довольно симпатичным молодым человеком с маленькой смешной бородкой, длинным хвостом темных волос, стянутых на затылке черной резиночкой, с серьгой и пирсингом. На вид ему было не больше тридцати.
— Холодно, идемте в дом, — пришла наконец в себя Матильда.
— Пожалуй, и правда пойдемте в дом … — сказал незадачливый артист. — Холодно… А когда будет связь? А что сюда ходит регулярно — самолет, автобус?..
— Говорят же вам: ничего сюда не ходит, я тут с лета.
— Ничего себе! И как же мне быть? — спросил он.
Не отвечая ему, Матильда пробормотала:
— Потому-то мы так и обрадовались вертолету, думали, нас спасут…
Клоун совсем скис. Все вошли в дом.
Так, подумала Матильда, жильцов становится все больше. Жаль, что это опять мужчина, для разнообразия неплохо было бы появиться здесь женщине. Но клоун Юра оказался веселым, общительным человеком. Он быстро смирился со своим внезапным заточением и теперь смешил и развлекал всю компанию. А еще он почти всегда был поблизости от Матильды: то забавлял разговорами, помогая чистить картошку, то занимался с Верой. Может быть, именно его и надо опасаться? Но нет, случай с выключателем был до его приезда… Если, конечно, это не помощник убийцы.
Однажды, когда все мужчины разошлись кто куда, Матильда отправилась к Менялам. Мороз стал еще сильнее, было явно ниже тридцати… Пробирало… Она потуже затянула тесемки шапки-ушанки и зашагала быстрее. Почти дошла до цели, когда увидела, что в сторону одной из ям, скорее даже колодца с отвесными стенами, протоптана узкая тропка. Кто мог туда ходить? Она же всех предупреждала, что под снегом ямы кажутся безобидными, на самом деле это опасные ловушки. Оттуда и летом самостоятельно не выберешься, а уж сейчас и подавно. Конец тропинки скрывался за валунами. Куда же она все-таки ведет? Если действительно к колодцу, то кто туда ходил и зачем? Матильде вдруг стало не по себе, она замерла на тропе, понимая, что не стоит туда идти, и все же сделала несколько шагов. Издали заметила яркое пятно — красно-синий мяч Веры. Неужели девочка здесь была?! Когда она успела? Запрещала ведь ей уходить со двора! Наверно, когда она сама в прошлый раз ходила к Менялам, Вера пошла за ней. И ничего ведь не сказала… И уже не думая об опасности, Матильда прошла еще немного и увидела, что тропка уходит дальше, мимо этой ямы. Мяч лежал у поворота тропинки. Тревога, даже паника, охватила ее, Матильда поспешила к мячу, подняла его и тут увидела, что дальше, наверно, у следующей ямы тоже что-то краснеет. Она поняла, что это такое и побежала туда. Это и в самом деле был шарфик Веры, он лежал почти на краю другой ловушки, еще более глубокой. Снег на бровке ямы был примят. Матильда направилась к шарфику, а тут послышалось: «Ма-ма…» Шапка-ушанка приглушала звуки, но ей показалось, что голосок донесся из ямы. Боже! Вера там, внизу! Голос прозвучал так странно, наверно, потому, что ребенок под снегом!
— Вера, ты здесь? — она склонилась над ямой.
И в этот момент краем глаза Матильда заметила сзади какое-то движение, но не успела повернуться, потому что сильный толчок отправил ее в забитый снегом колодец. Она упала головой вниз, лицом пробила тонкую ледяную корку, покрывавшую снег, и провалилась на дно. Снег забил ей нос, глаза, рот. В панике, задыхаясь, она барахталась в снегу, не соображая где верх, где низ. Потом каким-то чудом ей удалось вынырнуть из этой снежной каши на поверхность, глотнуть воздуха. Падая, она примяла снег и теперь, когда встала, ее голова чуть-чуть торчала над снегом. Края же самой ямы были очень высоко, не достанешь. Матильда покричала, хотя и понимала, что это бесполезно. Слышать ее мог только тот, кто толкнул. Она принялась утаптывать снег, стараясь сгребать его в одно место, чтобы поднять дно и достать до края ямы. Но у нее ничего не вышло, все равно было слишком глубоко. Пока она энергично двигалась, ей даже стало жарко, но потом женщина устала, а едва остановилась, как мороз тут же начал пробирать до костей. Теперь она пожалела, что примяла снег — надо было сделать нору, под ледяной коркой было бы теплее… Искать ее могут только около Менял, а там небось ее голос не будет слышен … Снег на кромке ямы грибом нависал над ней, закрывал небо и глушил все звуки. Быстро темнело, пошел снег. Сюда же никто не свернет, тем более, ночью! Сама ведь запрещала ходить в эту сторону, мимо ям. Снова начал падать снег, мелкий, колючий. Через часок все следы будут скрыты… Матильда присела передохнуть, подумать, как быть дальше, прикрыла полами ватника ноги, стало чуть теплее, захотелось спать. В этот момент она услышала чей-то голос и закричала: