— Все ходишь медитировать? — только и спросил ее Сергей.
— А ты откуда знаешь, чем я там занимаюсь?
— Ты же Николаю говорила, а если Николай что-то знает, то знают все. Он рассказывал, как ты там, на валунах, сидишь в позе лотоса…
— Это он присочинил.
— А в самом деле, зачем ты ходишь к этим Менялам?
— Нравится, энергетика там особенная, чувствую себя лучше после этого. Там что-то есть: видеть я лучше стала — это проверено, и слух улучшился, и общее состояние…
— Можно с тобой как-нибудь сходить? — присоединился к разговору Саша.
— Нет, вдвоем там делать нечего. И просто так туда заходить не стоит, мне говорили, что это опасно.
— Сказки…
Вечером шепотом Матильда с Юрой обсуждали план дальнейших действий.
— А что, если это в самом деле был кто-то из деревни?
— Петрович или Степан? Не может быть, — Юра решительно отмел такую версию.
— Да нет, кто-то другой… Тут со мной еще был случай…
Она рассказала о нападении на нее Васьки и Кривого.
— Знаешь, толкнуть тебя в яму эти алкаши могли бы, но как к ним попали Верины вещи? Это кто-то из наших. А сейчас он затаился, осторожный, гад, выжидает. Давай еще раз повторим?..
И снова Фан напрасно настороженно следил за каждым движением игроков.
— Так ничего не выйдет, он не дурак, не пойдет на виду у всех. Надо мне идти тогда, когда все занимаются разными делами, а не сидят в одной комнате.
— Это рискованно, дом большой, три выхода наружу, я не смогу уследить за всеми.
— Сидеть и ждать неизвестно чего тоже рискованно. Я пойду еще раз. И теперь объявлю об этом заранее, а ты бегай тут по кругу, проверяй, все ли на месте. Может, тебе влезть на чердак и сидеть там с подзорной трубой?
— Оттуда я, конечно, увижу убийцу, только вот спасти тебя не успею.
Ночью Юра встал напиться, не включая света, прошел на кухню. Поставив кружку, он уже направился было к выходу, как вдруг услышал в коридоре осторожные шаги. Метнулся назад, прихватил попавшуюся под руки сковороду с длинной ручкой и притаился. Все было тихо, тогда он осторожно выглянул и увидел у приоткрытой двери в комнату Матильды склонившуюся темную фигуру. Человек долго стоял не шевелясь, потом полез в карман. Вот он, убийца! В тот же миг Юра шагнул к нему и опустил сковороду на голову злоумышленника. Раздался глухой звук удара. Убийца повернулся. Это был Николай, его лицо выражало неимоверное удивление.
— Ты чего? — прошипел он.
— Это ты чего тут делаешь? — так же шепотом ответил Юра. — И что у тебя в кармане?
— То же, что и у тебя… — и, не вынимая руки, он сделал характерное движение.
— Не понял…
— Глянь сам, тогда поймешь… Надо же, голая спит… А мои бабы всегда спали в рубахах.
Растерявшись, Юра подошел к щели, заглянул. В самом деле, картина была изумительная: в лунном свете была отчетливо видна кровать Матильды, женщина спала на животе, одеяло сползло, открывая спину и попку. Он невольно засмотрелся.
— Хорош тебе, подвинься…
— Ну ты даешь! Я же тебя чуть не прибил!
— А, фигня, у меня кумпол прочный…
— Я только что шел, дверь была закрыта.
— Конечно, это я открыл. Двигай, двигай, самому надо было открывать и смотреть. Теперь опоздал.
Матильда зашевелилась, Юра решительно закрыл дверь.
— Ты что, блин, делаешь?! — все так же шепотом возмутился Николай.
— Ты соображай: если она проснется и увидит тебя, испугается, подумает, что это ты ее хочешь убить, что это ты ее в яму столкнул, — еще нечаянно пристрелит.
— Да? Черт, и правда может… ружье всегда с ней.
Утром, увидев Матильду, Юра ужасно смутился, у него перед глазами так и стояла картина: обнаженная женщина в лунном свете… Теперь он воспринимал ее несколько иначе.
К обеду приехали деревенские друзья, на этот раз с подарком — банкой соленых грибов. Петрович вручил бы ее, конечно, Николаю, но того не оказалось рядом, ушел охотиться.
— Тут место знатное было для силков, самострелов. Как только зверье тропки пробьет меж валунами, наши мужики ставят ловушки.
— Самострелы ведь запрещены, — возмутился Саша. — Тут и так стреляй — не хочу. Полно дичи.
— Вот ты, Сашок, не охотник, не знаешь, что такое азарт. Хочется поболе взять-то.
— Вы ставили самострелы? Это же опасно для людей, — Сергей переглянулся с Александром.
— А кому тут ходить? Никого тут сроду не было. А зверь, он к водопою ходит одной тропкой. Вон у Менял и ставили, как шаман последний помер, так место бесхозное вроде как стало.