— А ружье-то где?
— Я его спрятала, — ответила Матильда.
Гости быстро уехали, а вскоре вернулись с трехлитровой бутылью самогона — надо же Николая помянуть… Выпив по стаканчику, мужики очистили от снега участок траншеи и похоронили Николая рядом с братом. Юра отговаривался тем, что он не пьет, но его убедили чуть-чуть пригубить, потом еще… Так он и остался в теплой компании.
К вечеру разделались со всей бутылью. Матильда посмотрела на их разгоряченные лица, послушала пьяный хвастливый бред, пересыпанный матом, и ушла с Верой подальше, наверх. Выглянула, только когда услышала, что деревенские засобирались домой.
— Ты, это, того… Э-э… Матильда, ружье у нас пропало… Ты нам верни то ружье…
— Так это ваше?
— Наше, только мы не ставили, его кто-то украл у нас…
— А что же вы сразу не говорили? Как-то это подозрительно… Кто у вас мог украсть? Из наших никто надолго не уезжал, в вашу деревню не успели бы сьездить.
— Зачем ездить? Оно всегда в санях лежало, без него не выезжаем.
— А когда украли?
— А шут его знает… Шо нам его проверять кажный день? Лежит и лежит в заду, под сеном. А вот как домой давеча поехали, так словно шо толкнуло проверить, на месте ли оно, либо нет. А его и правда нет. Так что, это наше.
— Потому-то вы и вернулись…
— Ну да… Да и Николая помянуть надо было, хороший был мужик.
Правды у них не добьешься: то ли в самом деле ружье у них украли, то ли это они поставили самострел.
— Нет, ваше ружье я отдам милиции.
Степана совсем развезло, прислонился к стене, того и гляди упадет. Да и Петрович выглядел сильно пьяным. Матильда попыталась уговорить их остаться на ночь в усадьбе, опасно ведь пьяными ехать в такой мороз да к тому же на ночь глядя. Но они категорически отказались: «Лошадь сама дорогу знает», — заявил Петрович. Они смогли дойти до саней — помогая друг другу, попадали туда, лошадь тронулась, и отец с сыном тут же дружно захрапели. Так и поехали, лошадка сама, без понуканий, не спеша, побежала по знакомой дороге.
Александр и Сергей продолжали что-то выяснять, временами забывая, о чем они спорят, Юра спал тут же за столом. Матильда взяла Веру к себе и закрылась на ночь, но это было лишним — в таком состоянии все трое были совершенно беспомощны.
Матильда решила спрятать все ружья, и свои тоже. В холле на стене висели два, а где же третье? Одного не хватало. Никто не признался, что взял его. Теперь она выдавала ружья только тогда, когда кто-нибудь шел на охоту, и в такие дни сама не выходила из дома. Но эта предосторожность не была гарантией полной безопасности, пропавшее ружье могло выстрелить в любой момент.
— Послушай, Матильда, Николай убит, а ты тут гостья, кто же тогда будет наследником всего этого? — Саша очертил руками границы усадьбы.
— Вера, она наследница. Как только выберусь, оформлю все бумаги на нее. Дом можно будет сдать в аренду, может быть, найдется желающий заниматься фермерством. А когда она вырастет, сама решит, что ей с ним делать.
— А ты бы не хотела здесь жить? Мне понравилось тут… — Саша задумчиво кивнул в сторону долины валунов.
— Нет, после таких событий не хочу.
— А чем ты будешь заниматься? — Сергей с детским любопытством посмотрел на нее.
— Не знаю, еще не решила…
После того случая Верочка сильно изменилась, все время жалась к Матильде или сидела угрюмо одна, перестала громко визжать и баловаться. Если раньше все порой изнемогали от неуемной девочки, то теперь к мужчинам она даже не подходила.
— Вера, пошли, покатаю тебя на санках, — уговаривал ее Саша, — погода вон какая, грех в доме сидеть.
— Не пойду.
— Вера, ну ты чего? — по-детски обижался тот. — Как куклы чинить, так дядя Саша, а как гулять — со мной не хочешь?
— Она со мной пойдет, да, Верушка? — злорадствовал Сергей.
— Нет, — немногословно, но твердо отвечала девочка.
Через неделю она стала выходить во двор, но не бегала, не валялась в снегу. Тихо стояла, глядя в сторону долины. Матильда все поглядывала на нее из окна, но однажды так и не заметила, куда та исчезла. Вышла во двор, покричала — тишина. Вместе с Юрой пошли искать ребенка. Нашли ее у Менял. Девочка сидела посередине на камне с закрытыми глазами. Потом, глядя, как она непонимающе смотрит на них, Матильда вспомнила себя — вот так же летом то и дело она шла к Менялам, так же тянуло ее туда, и после этих посещений она видела весь мир преображенным. Что же сейчас видит Вера? Как на ребенка действуют эти Менялы?