— Замерзнем…
— Я тебя согрею… Да ты можешь все не снимать, достаточно только молнию расстегнуть.
А сам быстро раздевался. Со стороны это была странная картина — любовники, не глядя друг на друга, осматривают свои тела. Особенно удивительно вела себя женщина — она сняла бюстгальтер, провела руками по груди и застонала:
— О, класс… Я бы всегда сам себя ласкал… и не нужен был бы никто, уйди, противный! — женщина бросила взгляд на своего партнера: — А я не плохо смотрюсь, со стороны это выглядит довольно внушительно!.. Ну что же ты? Давай, проявляй инициативу, а я буду кокетничать и отказываться…
Матильде было не до шуток — сейчас все ее существо сосредоточилось в одной точке, там, где так сильно пульсировала кровь. Казалось, еще немного и она просто взорвется. Сейчас она ни о чем больше не могла думать.
— Давай скорее…
— То-то же, а как насчет предварительной ласки? Нет уж, дорогой, разогрей меня сначала…
— Прекрати, потом будешь издеваться…
Никогда еще Матильда так не жаждала другого человека, она протянула руку… Сергей тоже больше был не в силах глумиться и привлек ее к себе. Матильда непроизвольно сделала движение бедрами и застонала от наслаждения.
Потом они лежали, переводя дух, на его куртке, а холодный воздух остужал их разгоряченные тела.
— Вот это да! Здорово!
— Насколько все же мужикам приятнее заниматься сексом! Как мы, женщины, обделены, — сказала Матильда и тут же поняла, что видит рядом не самозванку, не свое тело, а самого что ни на есть настоящего Сергея.
— Опять поменялись! — воскликнула она. — Я и не заметила, когда мы снова поменялись телами. Не пойму, когда же мне было так приятно: когда я была тобой или когда уже стала собой?
— Действительно, поменялись… — он серьезно смотрел на нее.
— Что ты так смотришь?
— Ничего…
— Ты убьешь меня? — спросила она, отстраняясь от него.
— Теперь это было бы все равно, что отрубить себе руку. Мне кажется, ты — моя часть… Ты разве этого не ощущаешь?
— Да… — она провела рукой по его щеке.
— У меня такое ощущение, будто что-то твое осталось во мне.
Матильда была согласна с ним. Она тоже воспринимала Сергея, как часть себя, возможно, когда-нибудь это пройдет, но пока…
— Нас смешали…
— Пожалуй, мы с тобой самая идеальная пара.
— Теперь-то ты выберешь меня или все еще будешь колебаться? Тебе же нравился Сашка? — вдруг забеспокоился он.
— Нравился… Только я все время думала, что это он подослан Гамлетом.
— Но сейчас он тебе не нужен? — настойчиво допытывался Сергей.
— Ты еще спрашиваешь…А ты… — она замолчала.
— Что?
— Так это ты все делал: толкал меня в яму, самострел зарядил… Как же так можно? Ты столько раз намекал на свои чувства, да какое там намекал, по всем правилам признавался в любви, а потом… а потом устроил засаду на меня?! Ты хотел меня убить?
— Нет, не хотел, а должен был убить. Я тебе не врал, ты мне сразу понравилась, но я должен был выполнить задание, иначе меня самого бы убрали.
— Это Гамлет тебя нанял?
— Ну а кто же … Гамлет, твой любящий муж… И он нас в покое не оставит.
Матильда потянулась к ружью.
— Не дергайся, глупая, успокойся. Я же тебе говорю, мне и раньше-то не хотелось тебя убивать, но ничего не поделаешь, подписался… А теперь это просто невозможно. Спасибо Менялам — вразумили, а то потом всю жизнь бы каялся и тосковал по тебе… Ты ведь тоже не сразу поняла, что я — твоя половинка?
— Нет. А ты… — Матильда поколебалась, — ты давно этим занимаешься?
— Чем?
— Ты же убийца?
— Пока нет. Хотя убивать приходилось… Родина дала мне такую возможность.
— Как это?
— В армии, послужил в горячей точке…
— Где ты служил?
— В заднице… Знаешь, у человека может болеть голова, рука, живот — ну, любое место. А вот если у нашей страны что-нибудь болит, то обязательно именно там, каждый раз это такой большой геморрой… Удивительно, у меня такое чувство, что я сейчас лучше стал соображать, словно туман в голове рассеялся. Как будто я был болен, а теперь выздоровел. Я сейчас не понимаю, как я мог согласиться на такое дело? Каким надо быть дураком! — он помолчал. — Знаешь, раньше я так себя не осуждал… Интересно, эти изменения во мне тоже от тебя остались?
— Нет, вряд ли. Это Менялы настраивают человека на определенную волну, на всех действуют по-разному. И во мне они многое изменили, еще летом: у меня и физические чувства обострились — слух, зрение, осязание, и нравственные ощущения поменялись. Самооценка у меня уж точно не та… — улыбнулась Матильда.