Внезапно девушка печально улыбнулась.
– Вы рискуете, протягивая деньги незнакомому человеку. Вдруг возьму? А потом не верну…
Я спокойно ответила:
– Даю вам эту не слишком крупную сумму просто так, без отдачи. По своему опыту знаю, как плохо без денег.
Собеседница вздохнула:
– Спасибо, но у меня с финансами полный порядок, вот только…
Она замолчала.
– Только что? – тихо спросила я.
– Смелости не хватает, – вздохнула девушка, – надо бы перейти через дорогу и войти вон в то милое заведение, но, увы, никак не соберусь с духом.
– Очень надо на Петровку? – осторожно поинтересовалась я.
– Похоже, да, – пробормотала собеседница, – мне даже бумажку дали.
Она постучала по столику картонным прямоугольничком, похожим на визитную карточку.
– Что за бумажка? – полюбопытствовала я.
– Да ведь милиционеры теперь известно какие, – вздохнула девушка, – взяточники и негодяи. Вот приятели и посоветовали одного – Куприн Олег Михайлович. Говорят, денег не берет, дурак, наверное.
– Никакой он не дурак! – возмутилась я. – Если есть проблемы, идите смело, обязательно разберется.
– Вы его знаете?
– Да. Ступайте, не бойтесь.
– У меня дело очень щекотливое, непростое.
– Разберется.
Девушка глянула на меня:
– Спасибо, пожалуй, и впрямь пойду, прощайте. Кстати, меня зовут Полина.
– Очень приятно, Виола. Да, когда заглянете в кабинет к Куприну, передайте привет от Виолы, тогда он будет с вами еще более любезен.
– Спасибо, – повторила Полина, – и пора, наверное, а то у меня дома сестра сидит одна, инвалид она. Обычно так надолго не оставляю, а тут вот пришлось. Ну, я пошла.
Она помахала мне рукой, выскользнула из магазина, приблизилась к припаркованной у тротуара небольшой машине, кажется, «пятерке» цвета спелого помидора, села на место водителя, захлопнула дверцу, и в ту же секунду раздался невероятной силы взрыв.
ГЛАВА 2
Сначала в небо абсолютно тихо взметнулся столб огня и дыма, потом послышалось оглушительное «бум». За моей спиной зазвенели бутылки, покупательницы и продавщицы оглушительно заорали, на улице завыли сигнализациями машины. Большие стекла витрин магазинчика задрожали и абсолютно беззвучно обвалились. Дождь мелких осколков осыпал меня с головы до ног. В нос сразу ударил запах гари, бензина и чего-то отвратительного, больше всего похожего на аромат пережаренного мяса.
На противоположной стороне Петровки остановился троллейбус, водитель выскочил и принялся поливать бушующий кошмар пенной струей из огнетушителя. К нему присоединились еще несколько шоферов. Оказывается, многие москвичи послушно следуют правилам и возят в багажниках средства противопожарной безопасности.
Но огонь полыхал вовсю. Наконец, истошно воя, примчалась красная машина и пришли четыре милиционера. Им даже не понадобился автомобиль. Инцидент случился прямо под окнами их конторы.
Поднялась суета. Сначала стражи порядка принялись разгонять зевак. Тетки-покупательницы и продавщицы в магазине, охая, собирали продукты. Повсюду слышался характерный хруст крошащегося стекла. Я отряхнулась, как мокрая собака, осколки дождем брызнули в разные стороны. Хорошо еще, что волосы у меня пострижены короче некуда, и в них ничего не запуталось. Зато под футболкой что-то нещадно кололось и царапалось. Пришлось идти в местный санузел и стягивать ее. Зрелище впечатляло. Вся верхняя часть тела была в порезах, а из футболки, которую я трясла над унитазом, сыпались мельчайшие крошки стекла, только что бывшие частью большой витрины, возле которой я стояла в момент взрыва.
Кое-как приведя себя в порядок, я вывалилась в торговый зал. В нем остались теперь одни продавщицы, бурно обсуждавшие происшествие. Увидав меня, одна, самая толстая, всплеснула руками.
– Ну и ну, вас словно кошки драли, давайте йодом помажем, у нас есть, а не то идите в «Скорую помощь».
Я глянула в зияющий проем огромного окна. Пожар уже потушили, груда искореженного почерневшего металла – все, что осталось от симпатичных «Жигулей» цвета «помидор», – высилась на проезжей части. Место происшествия уже оцепили, и за красно-белой лентой бродили какие-то люди, руками в резиновых перчатках аккуратно складывающие что-то в полиэтиленовые пакеты. Чуть поодаль стоял фургон «Скорой помощи», а на тротуаре сиротливо валялась полуобгоревшая туфелька, сморщенная и черная.
При взгляде на нее мне стало совсем нехорошо. Сглотнув подступивший к горлу ком, я просипела:
– Не надо врача, ерунда, легкие царапины.
Другая продавщица, та самая, что стояла возле бутылок с водкой, предложила:
– Выпейте кофе.
Я кивнула. Женщина схватила пакетик и моментально развела серо-розовую бурду, мало похожую на благородный напиток. Я поблагодарила, отнесла стаканчик на высокий одноногий стол и увидела там картонный прямоугольничек, тот самый, что вертела в руках так страшно погибшая Полина.
Это действительно была визитная карточка: «Агентство «М. и К°», улица Коровина, дом 7, 9.00–20.00». Внизу шариковой ручкой был написан телефон моего мужа, его имя, отчество, фамилия и стояли слова: «От Леона». Сунув визитку в карман и оставив на столе отвратительный кофе, я вышла на улицу и обратилась к одному из мужиков, стоящих у останков «Жигулей».
– Простите, женщина погибла?
– Нет, – рявкнул тот, – жива, здорова и собирается пробежаться по магазинам!
– Ой, вот отлично, – обрадовалась я, – слава богу! Честно говоря, так расстроилась…
– Ты с крыши упала? – нелюбезно поинтересовался парень в черной классной куртке. – Головушкой об асфальт, да?
– Нет, – недоуменно ответила я, – если вы о царапинах, так это осколками порезало, у витрины как раз стояла, когда бабахнуло.
Мужики уставились на меня во все глаза. Поежившись под их взглядами, я невольно провела рукой по лицу. Неужели так ужасающе выгляжу, что они онемели?
Наконец один из ментов, полный, чем-то похожий на Олега, сказал:
– Кончай базар, ребята. А вы, гражданочка, подумайте, как можно выжить в таком! – И он ткнул коротким толстым пальцем в груду искореженного металлолома.
– Нет, – удрученно ответила я, – значит, несчастная Полина погибла!
– Вы ее знали? – мигом оживился парень в куртке. – Поможете установить личность?
– Нет, просто вместе стояли в магазине, она нервничала и назвала свое имя, а потом вышла, села в машину…
– Понятно, – разом потерял ко мне интерес мент, – ступайте себе домой, ничего интересного тут нет.
– Понимаете, очень волнует…
– Идите, идите…
– Она еще сказала, что дома ее ждет сестра, беспомощный инвалид, вот и…
– Идите по месту прописки, – не дрогнул парень, – без вас разберутся.
– Но…
– Никаких но!
– Между прочим, – вконец рассердилась я, – у меня муж тут работает, на Петровке, майор Куприн Олег Михайлович, слышали про такого?
– Здесь столько народа бегает, – возразил полный мужик, – жизни не хватит всех узнать, ступайте и не мешайте работать.
– Но инвалид, одинокая, беспомощная дама, которая ждет сестрицу…
– Ступайте, выяснят без вас.
– Однако…
– Слышь, Вадим, – не утерпел парень, – давай я ее задержу для установления личности.
– Не надо, – поморщилось начальство, – щас сама уйдет. Слышь, гражданочка, топай отсюда, надоела хуже горькой редьки, инвалид… Ну чего привязалась? Дома небось дети голодные сидят, а ты по улицам шляешься, иди, обед готовь, делом займись, а в чужие заботы не лезь. Ну, брысь!
Сказав последнюю фразу, он топнул ногой. Вне себя от негодования я перешла через дорогу и подошла к телефонной будке.
У Олега в кабинете никто не отвечал. Я набрала другой номер и услышала бодрое:
– Петров.
– Юрасик, здравствуй, это Виола.
– О, – обрадовался приятель, – привет, Вилка.
Юру Петрова я знаю с детства, мы росли в одном дворе, а потом долгие годы, до того как Томочка вышла замуж за Семена, жили в соседних квартирах. У Юрки есть весьма крикливая жена Лелька и двое близнецов – Митька и Петька, приятели нашей Кристины, отчаянные разбойники. Кстати, именно благодаря Юре я познакомилась с Олегом, они работают в одном отделе и сидят в соседних кабинетах.