— Зачем тебе потребовался этот несчастный барончик? Он бедный неудачник. Что ты в нём нашла? — он присел рядом, откинулся на спинку, подняв голову к хмуревшему небу. — И что он знает о тебе такого, чего не знаю я?
— Мне не везет с мужчинами. Вдовец меня отверг, зато какой-то барон оказался приворожен. Я думала, что мы с тобой станем друзьями, а ты сделал мне предложение…
— Ты слишком обворожительна, чтобы мужчины могли устоять перед соблазном, — он улыбнулся ей, широко, открыто. — И всё же… Ты выйдешь за меня? Обещаю быть тебе лучшим другом до самой смерти.
— Опасные слова, — она загадочно улыбнулась, наклонив голову к плечу. — Я отвечу тебе согласием. Поедем радовать твоего дядюшку?
— Как бы мне ни хотелось, сие действо придется отложить. Он куда-то уехал, и я не знаю, когда вернется.
Сердце у Киоре пропустило удар. Только привычка позволила удержать улыбку и беззаботно ответить, поддерживая разговор с Эртором. Ноарике должна была сегодня-завтра выкрасть проклятый перстень и исчезнуть навсегда! Она так задумалась, перестраивая план, что даже не заметила, как ее под ручку увели из парка в ближайшее фотоателье.
— Эртор! — очнулась она напротив фотографа, сидя на коленях у мужчины.
— Я отошлю эту карточку родителям, чтобы они порадовались за меня, — он чмокнул ее в щеку, — сиди смирно.
Фотограф попросил замереть, и она подчинилась. Миг, и в руках седого мужчины появился прямоугольник с цветным изображением. Эртор взял его и убрал в карман пиджака, даже не позволив прикоснуться. Киоре простонала: это провал! Ей оставалось только бежать…
Когда она добралась до своей квартиры и там переоделась в костюм воровки, настроение ушло на уровень подвалов. Такая оплошность! Такой провал! Кардинал недоступен, фотокарточка с Эртором, по которой сопоставить ее лицо и лицо Киоре ничего не стоит нужным людям. Крах!
К Ястребу она добралась затемно и в настроении таком, что, скажи ей кто грубое слово, убила бы. Хотелось напиться, и ничто не могло этому помешать. Ястреб, прочитав все на ее лице, поставил перед ней огромную кружку пива. Отхлебнув, она скривилась и потребовала чего покрепче.
— И в честь чего попойка? — поинтересовался хозяин, заменяя кружку.
Ядреный запах самогона вышиб слезы, но она потянулась к нему, как к спасению. Горло обожгло, на миг показалось даже, что говорить она не сможет, но потом стало легче.
— Отвратительнейшее настроение!
И, чтобы избежать дальнейших вопросов, отвернулась и поспешила в зал, где как раз собралась удалая компания, игравшая в карты. Несколько партий Киоре наблюдала, захваченная ловкими комбинациями: воры играли, жульничая, и то и дело появлялись козырные карты, уже отбитые. Суть игры была именно в том, у кого окажется больше трюков или карт в запасе. Этакое молчаливое противостояние талантов, сведенное к шутке. Киоре смеялась, болела за какого-то наглого юнца. Попутно отобрала чью-то сигарету и выбросила ее после первой затяжки — отвратительный табак. Подхватила свою кружку со стола и хлебнула от души самогона. Только вот привкус у него вышел странный, сладковатый. Рука дрогнула, огромная кружка упала на пол, выплескивая содержимое на чьи-то сапоги.
В голове помутнело, и Киоре выбежала из харчевни на улицу, в темноту. Голову стиснуло болью, а в груди разгорелся пожар. Киоре повело, и она сама не поняла, как оказалась у конюшни, прислонилась к ее входу. Она не чувствовала тела. Совсем.
Ее не могло унести с нескольких глотков алкоголя, пусть и крепкого. Но что такое? Почему голова такая пустая, почему внутри как будто пожар? Кончики пальцев стянуло, и она подняла руки. Перчатки сорвала, бросила на землю. В темноте ничего не было видно, и она, заметив фонарь, добралась до него, оперлась о столб: кончики пальцев сморщило, как после долгого пребывания в воде, а ногти посинели. Но ведь ей не холодно… Киоре втянула воздух, чуть не упав на спину. Последнее, что она видела, было черным небом с ореолом фонарного света.
Тени, тени, кругом носились тени, и дрожало пламя факелов, укрепленных на стенах пещеры. Внизу раздавался шум, и именно он, заставил Киоре очнуться. Она вся была липкой от пота, ноги дрожали, а обзору мешал… капюшон? Откуда на ней длинный черный плащ? Она осмотрелась — кругом, словно ее клоны, возвышались тени в таких же плащах.
Подземелье, где Киоре оказалась, имело по центру огороженное углубление, и возле него толпа была самой плотной. Она сжала плащ на груди, в которой поселился какой-то навязчивый холод. Она ничего не помнила, кроме жара, кроме черноты. Ее пытались… отравить?! Мысль заставила вскинуться, разъяриться, но со стороны ограждения прилетел испуганный рев, и она поспешила пробраться туда. И вцепилась в поручень, окольцовывавший… арену. Внизу, на утоптанном песке, стояла Мешагиль с разведенными в стороны руками, а в нее целился из револьвера какой-то черноплащник. Грохот выстрела, запах пороха, и совершенно невредимая Мешагиль, у ног которой упала пуля.