— А вы уверены, что много? Смогли бы лучше справиться? Смею напомнить, что мне удалось схватить Киоре, а не вам.
— Однако от вас она сбежала, — торжествующе усмехнулся виконт, гордо приосаниваясь.
— А вам не удалось ее даже поймать. И поверьте, ходить с оружием у горла несколько неудобно.
Доран усмехнулся, а виконт побледнел, однако быстро взял себя в руки.
— Но всё-таки трупы девушек, Киоре, как и еще множество дел до этих не были в вашем ведении, ваше сиятельство! Вы просто приказали моим людям передать их Тайному сыску! Притом вы даже не подумали это обсудить со мной!
Доран медленно выпрямился и тихо спросил:
— А вы хоть раз задумывались, почему ваши люди выполняют мои приказы?..
Оленский дернулся, и щеки его запылали, как костер. Трость он сжал так, что пальцы побледнели.
— Вы намекаете на мою некомпетентность?!
— Открыто заявляю, — и оскалился, уперев локти в стол и опустив на сцепленные пальцы подбородок. — Лучше уделите внимание своей дочери, а дела управления доверьте мне. У вас останется жалованье, у меня же наконец-то будут развязаны руки относительно ваших людей, в чём я, уверяю, крайне нуждаюсь.
— Как вы смеете предлагать мне подобное! — повисшую после патетичного восклицания паузу Доран нарушать не стремился, показывая, что он высказал все, что хотел. — Правильно раньше неженатых на должности глав не брали! Если бы у вас была семья, вы были бы благоразумнее.
Посчитав, что он высказал всё, виконт Оленский покинул мрачный кабинет, а Доран почувствовал, как злость затмевает разум. Можно подумать, он хотел быть одиноким! Будто выматывающая служба была пределом мечтаний! Доран схватился за голову, чуть не распластавшись по столу. Опять, опять и опять он видел последние мгновения жизни его Лааре. Теперь же еще вспомнился и выкидыш — комок чего-то алого, и его изможденная супруга, которая была важнее той недоразвившейся жизни…
В груди стало горячо, и Доран не сразу понял, что не от боли — его вызывал по кристаллу эстера Паоди.
— Доран, приезжай во дворец. Нам нужно поговорить, — сказал хмурый император и исчез.
Пришлось ему волей-неволей выбираться из темного угла, нанимать экипаж и отправляться на север города, мимо горгулий, которые, хоть и стояли каменными стражами моста, всё равно смотрелись слишком живыми для бездушного камня.
— Ваше величество, слушаю вас, — вошел Доран в знакомый кабинет, где над бумагами корпел император, одетый в парадную форму.
— Нас ждет долгий разговор, так что присаживайся.
Доран опустился в кресло, подозрительно прищурившись: слишком пристально Паоди смотрел на него, и в воздухе висело ощущение чего-то неминуемого и страшного. Оно собралось клубами дыма, обвило шею и готовилось затянуть петлю.
— Я долго не верил слухам, Доран… Но твое поведение выходит за рамки. Молчи! — он покачал головой и заправил за ухо выпавшую прядь волос. — Я думал, что служба поможет тебе оправиться от потери супруги, и в первое время так действительно случилось. Ты всегда умел читать людей, так что я до сих пор считаю Тайный сыск твоим призванием… Однако сейчас ты пытаешься взвалить на себя всю преступность Лотгара. Это не дело, Доран. Я не хочу хоронить тебя так рано.
— Но ты правишь всей империей, смею заметить, — всё же вставил реплику герцог, скрестив руки на груди.
— Корона — это другая статья. И мы будем говорить о тебе, не надейся сбить меня. В общем, Доран, я долго думал и даже советовался с Саирой — а это бывает редко по какому вопросу!
Герцог напрягся, поскольку даже не мог представить проблемы, из-за которой императору, решительному и уверенному человеку, мог потребоваться чей-то совет.
— Ты не имеешь права ослушаться моего приказа. Помнишь об этом?
— Все мы подданные короны, и Ваше Величество вольно распоряжаться нами, как захочет, — он прищурился, невольно подавшись вперед, как готовый к атаке хищник. — Но мне совершенно не нравится этот разговор!
— Тебе в последние годы вообще ничего не нравится. Возьми желтую папку со стола, — и Доран послушался, но открыть не решился. — Вижу, догадываешься. Да, я приказываю тебе жениться. Именно на этой особе. А чтобы ты остыл, отправишься с проверкой на север. Только твоему отчету о замерзших деревнях я поверю.