— Только не говори, что ты приняла всерьёз этот дурацкий договор.
— А как я должна была к нему отнестись?
Наступило тяжелое молчание, напряженность которого почти искрилось по коже.
— Как я должна была отнестись к тому, что ты чётко обозначил сроки нашего общения? — повторила с нажимом, начиная закипать.
— Не было никакого срока! — продолжал он гнуть своё, думаю, лишь упрямства ради. — Никто не говорил, что после сплава всё должно закончиться.
Дурак.
Впрочем, это далеко не самая страшная наша проблема.
— Ладно, что тут спорить, вышло как вышло…
Настаивать и доказывать что-то не было никакого желания. Я вдруг поняла, как дико от всего этого устала. Мне хотелось поскорее домой, забраться к себе в норку и начать зализывать раны.
— То есть ты действительно собралась в Египет? — очень спокойно спросил он, но я откуда-то знала, что внутри у него клубятся едва сдерживаемые эмоции и вряд ли мне понравится, если они вырвутся наружу.
— Ты сам всё слышал.
— На два года?
— Андрей… — швырнув на пол дурацкий пакет с мусором, я всё-таки спросила: — Чего ты от меня хочешь?
— Ясности. Я хочу ясности и чтобы с моими чувствами тоже считались! — выпалил он импульсивно, похоже, выдержка и ему изменила. Ещё бы, алкоголь никогда не способствовал самообладанию.
Я расхохоталась, слегка истерично, что меня точно не красило.
— Ясности? Серьёзно? Тогда, уж будь добр, начни с себя!
Он удивленно уставился на меня, явно силясь сообразить, о чём это я толкую.
Хуже всего, что он правда не понимал. Не пытался усидеть на двух стульях по собственной эгоцентричной прихоти, нет, он реально не осознавал, насколько плохо обстоят его дела с Анечкой.
— Не понял, — тряхнул головой Француз. — Ты на что-то намекаешь?
— Нет, я говорю вполне прямо. О тебе и Ане.
— А-а-а-а, — простонал Андрей, закатив глаза, — только не начинай ещё и ты. Я же тебе говорил, что между нами ничего не было…
— Это-то меня и пугает. Лучше бы было — объясняло бы причину такого слепого обожания.
— Какого обожания?! — фыркнул он. — Мы с ней просто… давние друзья.
«С такими друзьями и враги не нужны» — промелькнуло в моей голове, но вслух ничего произнести я не успела, потому что Андрей ударил на опережение:
— Ты к Аньке, что ли, ревнуешь?
И голос его прозвучал так, словно он только что совершил открытие и сам удивился его очевидности, из-за чего я даже задумалась — ревную ли? Ответ обнаружился сразу: какой смысл ревновать к той, которая уже давно победила, лет этак десять назад?
— Ты любишь её.
— Нет, — он выпалил это слишком быстро, молниеносно.
Одарила его выразительным взглядом «ну-ну, втирай».
Неожиданно подействовало, Андрей начал оправдываться:
— Ты просто не понимаешь. Мы знакомы очень давно. И она… она одна из моих самых близких друзей.
— Ха! — невольно вырвалось у меня. — Что-то я не заметила, чтобы ты так смотрел на Литвинова или Савицкого.
— Света…
— Что Света?! — я продолжала терять самообладание. — Единственный человек, который тебя дурит, это ты сам!
— Ты преувеличиваешь.
— Я? Хорошо. Тогда ответь на парочку вопросов. Почему при всей своей любви к собакам ты до сих пор её себе не завёл?
Его бровь взлетела вверх в немом удивлении: «Чё?»
— Сёрьёзно? Собака? Да потому что я люблю путешествовать, иногда езжу в командировки, а собаку просто так не бросишь, она же… как ребёнок.
— Допустим, — послушно согласилась я. — Тогда второй вопрос. То утро, когда мы впервые вместе ночевали у тебя. Тебе с утра позвонил друг и попросил помочь жене.
— Св…
— Подожди, — самым железным тоном из своего учительского арсенала оборвала его я. — Тогда ты бросил меня и умчался спасать девушку в беде. А теперь вопрос. Тебе позвонил Игорь, а помогать ты уехал Анечке?
Француз не отвечал, играя со мной в гляделки, а потом его веки дрогнули и он отвёл взгляд.
— Что и требовалось доказать, — проскрежетала я, чувствуя, как сердце в груди разлетается на сотни осколков. Почему никто не предупредил, что это всё-таки окажется так больно?
— Ясно, — подытожила и шмыгнула носом, чувствуя, что вот-вот разревусь сейчас. — Тогда на этом предлагаю поставить точку.
И прежде чем позорный поток слёз успел хлынуть из моих глаз, я развернулась к выходу, но Исаев успел меня перехватить, поймав за руку, и дёрнул назад.
— Ты просто не понимаешь…
— Чего не понимаю?! — кричала я, уже даже не пытаясь сдержаться. — Что ты, как последний дурак, кучу лет волочишься за своей Анечкой, которой ты на хрен не нужен?!