И он самодовольно смотрит на меня, словно гордясь своей ловкостью.
– Знаете, господин Маринелли, вы бы могли мне этого не говорить. Так, пожалуй, было бы лучше.
– А почему?
Он смотрит на меня с любопытством, удивленный, раздосадованный моими словами и даже слегка расстроенный.
– Потому что вам теперь страшно, да? – уточняет он.
– Нет, потому что вы лжец. И потому, что они пришли не от моря, и потому, что бутылку шампанского они принесли из дома, и потому, что они у вас совершенно ничего не украли, а единственный ущерб, который они, может быть, вам нанесли, – вот это разбитое окно… – Я ему на него показываю. – Около двери.
– Да как вы себе позволяете ставить под сомнение мои слова? Да кто вы такой?
– Я? Никто, просто влюбленный парень. Я проник в этот дом девять с лишним лет назад, выпил немного моего шампанского и занялся любовью с моей девушкой. Но я не вор и ничего у вас не украл. Ах да, я позаимствовал два халата…
И я вспоминаю, как мы с Баби развлекались тем, что выдумывали имена по инициалам, вышитым как раз на тех самых махровых халатах – по «А» и «С». Мы наперегонки выбирали самые замысловатые, пока не остановились на Амарильдо и Сигфриде, а потом бросили халаты на скалы.
– А-а… Так вы знаете правду?
– Да, но только вот в чем дело: ее знаем лишь мы с ней и, самое главное, дом, который вы мне уже продали.
2
Этот день не такой, как любой из предыдущих.
Как и каждое утро, Джулиана, секретарша, ходит за мной по пятам со своим блокнотом, куда она записывает все важное, что нужно сделать.
– Напоминаю вам, что через полчаса у вас назначена встреча в Прати, в «Рэтэ», насчет приобретения вашей программы, а потом обед с Де Джиролами.
Она понимает, что это имя у меня ни с чем не ассоциируется, и приходит мне на помощь.
– Это автор, который работает для греческого телевидения, – уточняет Джулиана.
– А, ну да. Отмени эту встречу. Мы с ними уже не сотрудничаем: поляки предложили нам сделку повыгодней.
– И что мне ему сказать? Он же наверняка меня спросит…
– Не говори ничего.
– Но Де Джиролами потратил целый месяц, чтобы устроить эту встречу. И теперь, когда ее, наконец, назначили, он явно не обрадуется, что ее отменили просто так, безо всякой на то причины.
Джулиана замолкает и ждет, что я отвечу. Но мне нечего сказать Де Джиролами. А ей – и подавно.
– Обед отменяем. Еще что-нибудь на сегодня есть?
– У вас встреча в студии «Диар», а потом в шесть вечера вам нужно пойти на ту выставку. Она для вас очень важна. Вы сами велели напомнить о том, что ее нельзя пропустить.
Джулиана передает мне приглашение, и я верчу его в руках. На нем написано только одно: «Бальтюс, вилла Медичи».
– От кого оно?
– Мне его передал курьер, вы – единственный адресат.
На пригласительном билете нет ни единой надписи, штемпеля или подписи. Нет даже сопроводительной записки. Наверняка это одна из тех выставок, из которых делают медийные события, – выставок, организуемых Тицианой Форти, или, того хуже, Джорджой Джакомини. На них ходят искусствоведы – слишком сильно надушенные, странные женщины со следами подтяжек на лице. А еще – продюсеры и директора телеканалов и телепрограмм – люди, созданные для того, чтобы заниматься бизнесом, особенно в таком городе, как Рим.
– Совершенно не могу вспомнить про эту выставку. Ты уверена?
– Вы мне сами про нее сказали, и я вас даже спросила: «Может, мне сделать какую-то особую пометку?» – Но вы, как всегда, мне просто ответили: «Да, мне нужно пойти на эту выставку».
Я сую приглашение в карман и беру портфель из черной кожи. В нем уже лежат проекты разных телеформатов, которые я собираюсь представить на собрании в «Рэтэ».
– По любому вопросу звони мне на мобильный.
Я выхожу из кабинета. Джулиана, секретарша, провожает меня пристальным взглядом.
Для меня эта выставка была всего лишь последней на сегодня встречей. А вот для нее она имела совсем другое значение – чуть-чуть приврать, чтобы положить в карман пятьсот евро. Джулиана смотрит, как я ухожу, и улыбается. Все, что может произойти дальше, – не ее проблемы. Но она даже не подозревает, как сильно ошибается.
3
Я захожу в большой кабинет на седьмом этаже, где меня вместе с другими людьми ждет директор.
– Добрый день, Стефано. Располагайтесь, пожалуйста. – Он усаживает меня в центре переговорной. – Могу предложить вам кофе?
– С удовольствием.
Директор сразу же набирает номер на черном телефоне, лежащем у края стола, и заказывает для меня кофе.
– Рад вас видеть… очень рад, – говорит он и, обернувшись, смотрит на руководителя отдела, который сидит на другом конце стола. – Потом снова переводит взгляд на меня и с улыбкой добавляет: – Я выиграл пари – ужин или обед на двоих. Он не верил, что вы придете.