23
– Мама, я вернулась!
Джин закрывает за собой дверь и замечает странную тишину.
– Мама, ты здесь?
И тут появляется Франческа, которая, судя по всему, успокоилась, как полагается.
– Да, конечно, я здесь…
– А что ты делала?
Джин поднимает бровь, слегка заподозрив что-то неладное.
– Готовила, а что?
– Ммм… И правда, чувствую, как вкусно пахнет! Что у нас на ужин?
– Готовлю вкусный грибной суп для папы.
– Как это? А для меня – нет? Ты от меня что-то скрываешь.
– Ну что ты говоришь! – Франческа начинает смеяться. – Разумеется, и для тебя тоже! Только не знаю, может, тебя куда-нибудь уже пригласили или…
Джин немеет. Ее сердце начинает бешено биться. Она чувствует, что ей не хватает дыхания, у нее кружится голова. «Кто? Что? Он не мог быть здесь. Не опять. Не сейчас. Не с моей матерью». Тогда Джин пронзает ее взглядом, но мать спокойна, улыбается ей и качает головой, словно спрашивает: «Что с тобой, моя девочка?» А потом произносит простую фразу: – Элеонора оставила в твоей комнате конверт, может, с пригласительными билетами, я не знаю, я его не открывала.
– Ну еще бы! Этого еще не хватало!
Джин становится суровой, уверенной в себе и быстро идет в свою комнату. Франческа с облегчением вздыхает; самое трудное уже сделано. «Слава Богу, я думала, что не получится». На столе лежит запечатанный конверт, Джин его открывает, разрывая сбоку, и находит записку, написанную характерным почерком Эле:
«Приветик, как ты? Мы с тобой уже сто лет не перезванивались! Придешь сегодня вечером в ресторан „Мирабелле” на улице Порта Пинчиана, дом четырнадцать? Давай, это будет отличный ужин на двоих! Я должна тебе сказать что-то важное. Очень важное, настолько важное, что я, разумеется, не могу сказать этого по телефону! И без всяких твоих обычных отговорок, поняла? Я забронировала столик на имя Фьори, на девять вечера. Давай, я тебя жду!»
Джин складывает записку. «Черт, уже двадцать минут девятого. Мне еще нужно принять душ, не знаю, успею ли к девяти. Ладно, сейчас ей позвоню». Джин берет мобильник, выстукивает номер, но там включен автоответчик. «Ни слова… Эле, как всегда, растяпа. Какая ерунда! Теперь мне придется все делать второпях!»
– Мама! – кричит ей Джин из своей комнаты, быстро раздеваясь.
– Что, милая?
– Нет, ничего, сегодня вечером я буду ужинать в ресторане.
«Ну надо же! – думает Франческа. – Серьезно?». И про себя смеется, но вслух говорит:
– Хорошо, но только не слишком задерживайся.
– Нет, нет, – обещает Джин и прыгает под душ.
24
Оставляя машину на парковке в Лудовизи, Джин слышит вибрацию мобильника. Пришло сообщение. Джин смотрит, который час. Ровно девять. «Это чтобы Эле стала такой пунктуальной? Да она такой никогда в жизни не была. А теперь ей хотелось бы, чтобы пунктуальной стала я! Безумие!» И тут она видит, как сильно можно ошибиться. Нет, это от Николы! Невероятно, но совпадения действительно существуют. Ведь именно о нем она только что думала.
«Привет, Джин, как ты? Надеюсь, все хорошо. Ты не против, если завтра вечером мы куда-нибудь сходим? Например, на открытие нового кафе? А если нет, то в ресторан, про который я тебе говорил. Дай мне знать. Хорошего вечера! Или доброй ночи, если ты скоро ляжешь спать. Хотя я сомневаюсь…»
«Да уж, это не Стэп, но, по крайней мере, он симпатичный». Так что она ему сразу же отвечает. В самом деле, хватит откладывать.
«Все в порядке, спасибо. Мне будет очень приятно тебя увидеть. Я бы предпочла новое кафе. В любом случае, созвонимся завтра. Спокойной ночи».
«Да, гораздо лучше аперитив в кафе, чем ужин только вдвоем. Очень странно, что он предложил мне именно „Мирабелле” – ресторан, который выбрала Эле. Что ж, сразу видно, это модное место». Джин входит в подъезд гостиницы и идет дальше, следуя указателям. Заходит в лифт, нажимает на кнопку с цифрой «семь». Двери закрываются и лифт едет вверх, на верхний этаж этого великолепного здания. Когда двери лифта открываются, она замирает с открытым ртом. Рассеянный свет, цветы повсюду, застекленные витрины, заполненные хрустальной посудой, сосудами из выдувного стекла и старинного фарфора – совершенными, безупречными. Из огромных окон открывается умопомрачительный вид, от зданий в умбертинском стиле квартала Пинчиано вплоть до исторического центра и даже дальше, где римские крыши сливаются с бесконечностью. Ресторан совершенно пуст. Здесь только официант: ему слегка за пятьдесят, он лысоват. Он улыбается ей. Рядом с ним, одетый, как положено, в униформу, с непременным колпаком на голове, – шеф-повар с аккуратной бородкой. Он весь внимание.
– Добрый вечер, вы, наверное, Джиневра, – любезным тоном говорит официант. И Джин удается только кивнуть. – Мы вас ждали, прошу вас, сюда. Столик на имя Фьори, верно?