— Да, она просто кнелька.
— Что?
— Кнелька. У нас в Риме так называют таких, как она. На самом деле, у нас говорится похлеще, но сейчас не тот случай.
— Кнелька… — Она качает головой: — Никогда не слышала.
— Ну как же, кнелька… Иногда еще говорят: смачная кнелька. Симпатичное выражение, взятое из кулинарии. Вы же слышали об итальянских кнелях?
— Ну конечно. Не только слышала, но и ела их сто раз.
Она смеется от удовольствия.
— И они вам нравятся?
— До умопомрачения.
— Ну вот видите. Когда вы говорите про девушку, что она кнелька, это значит, что она вкусная, как те штуки, что вы ели.
— Да, но это смешно — представлять ее кнелей. Знаете, это как-то… как бы сказать… несуразно!
— Да нет же! Вы просто должны представить себе такие кнели, с горячим соусом, с начинкой, тающей во рту, они так прилипают к небу, что потом их надо отцеплять языком.
— Ну, в общем, я поняла. Вы большой любитель кнелей.
— Ну, в общем, да.
— И часто вы их едите?
— В Риме — очень часто. В Нью-Йорке я никогда не ел итальянскую пищу, сам не знаю почему, из принципа может быть.
— Странно, а говорят, там полно превосходных итальянских ресторанов. Вот, смотрите, она идет назад, эта кнелька.
С довольным смехом дама показывает на возвращающуюся стюардессу. Та улыбается, в руке у нее бокал пива. Она настолько хороша собой, что кажется — сошла с рекламного буклета.
— А вы ей скажите, что она — кнелька: увидите, как ей будет приятно.
— Нет, вы просто смеетесь надо мной.
— Да нет же. Уверяю вас: это комплимент.
— Значит, ей так можно сказать?
— Конечно, скажите.
Стюардесса подходит, протягивает мне подносик, в центре которого — бокал на бумажном кружке.
— Вот ваше пиво. Больше не просите, мы скоро идем на снижение.
— Я и не собирался больше просить. Кажется, я начинаю вас забывать. Хотя это не так уж и просто.
— Правда?.. Ну спасибо.
Я пробую пиво.
— Отличное пиво, спасибо — то, что надо: холодное, как я люблю. Да еще поданное вами — совсем как пиво с рекламы.
— Простите за любопытство: а что вы забудете во мне в первую очередь?
— Может быть, то, как вы были одеты…
— Вам не нравится наша униформа?
— Нравится. Просто я буду представлять ее по-другому…
Она смотрит на меня в недоумении, но я не даю ей возможности ответить.
— Вы надолго в Рим?
— На несколько дней… Сентябрь в Риме-это супер. Я хочу походить по магазинам. Может быть, найду что-нибудь, в чем меня не забудут.
— О, я уверен. Вы найдете себе прекрасную одежду, потому что Вы… как это сказать… как это говорится?
Я поворачиваюсь к даме, сидящей рядом со мной.
— Помогите же мне.
Дама, кажется, немного робеет, но выпаливает:
— Вы… кнелька!
Стюардесса смотрит на нее в замешательстве, переводит взгляд на меня. Брови ее ползут вверх, и вдруг она начинает хохотать. Уже неплохо. Дело пошло. Я тоже смеюсь.
— Отлично сказано, именно это я и имел в виду!
Стюардесса по имени Ева, качая головой, удаляется по проходу.
— Просим вас пристегнуть ремни.
Ее хвост, затянутый на затылке, покачивается так же обворожительно, как и все остальное… Прямо как крылышки бабочки. Бабочки, которую хочется поймать. Была такая песня, от которой я сходил с ума в Штатах, такая английская песня, популярная пару лет назад…
«I’m gonna keep catching that butterfly…» Это «The Verve». Пытаюсь вспомнить, как там дальше. Забыл. Чей-то голос выводит меня из задумчивости. Дама возится в своем кресле.
— Уф, вечно не могу найти ремень в этих самолетах.
Я помогаю соседке, которая навалилась на меня всем телом.
— Вот он, синьора, он тут, внизу.
— Спасибо. Никогда не могла понять, зачем он нужен. Ведь он не пристегивает нас крепко-накрепко.
— Да уж, это точно.
— В общем, если нас дернет, это не совсем так, как в машине.
— Нет, совсем не так, как в машине, нет… Вы боитесь?
— До смерти.
Она смотрит на меня и, кажется, раскаивается, что сказала именно эти слова.
— Ну, синьора, от судьбы не уйдешь.
— Что вы имеете в виду?
— То, что сказал.
— А что вы сказали?
— Вы прекрасно поняли.
— Да, но я надеялась, что не так поняла. Я до ужаса боюсь самолетов.
— По вам не похоже.
Она очень нервничает, пытается улыбнуться пересохшими губами. Я отхлебываю пиво, и мне хочется повеселиться.