— Может, позвонишь маме перед выходом? — предложил я Роду. — Чтобы не волновать ее понапрасну.
— Ничего, все нормально, — ответил Род. — Позвоню ей, когда вернусь.
Он снова улыбнулся — сейчас это была настоящая улыбка, а не кривая усмешка. Похоже, он был доволен своими ответами, а мы на него не давили. Будь вы тайным свидетелем этой встречи, вы бы задумались: «И чего они добились?» Со стороны все казалось пустым трепом и хвастовством с гарниром из рассказов о холодной войне и откровенной чуши. Но вы оказались бы очень и очень не правы.
Выслушав наши благодарности, Род направился к двери, явно радуясь, что все уже позади, — так он думал. Я же подождал, пока он возьмется за ручку, чтобы выстрелить в него последним вопросом.
— Кстати, — сказал я, — Конрад что-нибудь тебе давал?
В сфере дознания это называется конфронтацией у косяка. Допрос окончен; подозреваемый чувствует, что он в безопасности — до свободы остается один шаг, один поворот дверной ручки. Никогда не знаешь, что услышишь в этот момент.
— Нет, ничего особенного, — ответил Род. — Но он дал мне номер телефона.
Как ни в чем не бывало он вытащил из заднего кармана бумажник, вынул из него потрепанный клочок бумаги и протянул нам.
— Можно мне взять? — спросил я.
— Конечно, — сказал он. — Забирай.
Я взял его за уголок, осторожно перевернул и прочитал номер: 266–933. Девятка была написана на немецкий манер и напоминала строчную «g», а потому я решил, что писал не Род.
— Что это за номер? — спросил я.
— Телефон, наверное. Он сказал мне взять его на будущее, если у меня возникнет необходимость с ним связаться, — ответил Род и с этими словами вышел и закрыл за собой дверь.
Я аккуратно сложил бумажку в гостиничный конверт. Не важно, что там был за номер. Сама бумага — ее плотность, волокна, текстура — показалась мне весьма необычной.
Глава 2
Бытовые проблемы
Эл Юэйс оказался не таким молчаливым сфинксом, за какого я его принял. От отеля «Пикетт» до международного аэропорта Тампы было не больше десяти минут езды, но по дороге Эл вышел за рамки протокола (по моей наводке) и посвятил меня в дело Конрада.
Завербованный американской разведкой агент — Эл не мог или не хотел сказать большего — сообщил в INSCOM о шпионе, засевшем глубоко в рядах 250-тысячного американского гарнизона, развернутого в Германии. Этот неизвестный солдат воровал документы, которые впоследствии уплывали через Венгрию в Советский Союз. По словам Эла, Военная разведка и Региональное отделение ФБР в Вашингтоне вели это расследование много лет. Это было все равно что искать иголку в стоге сена, но в конце концов они вышли на Клайда Ли Конрада. На это было две причины: его долгая служба в Германии (большинство солдат через несколько лет получают приказ о переводе) и, что важнее, тот факт, что большую часть службы он отвечал за хранение именно тех планов, которые утекали к Советам.
История на этом не заканчивалась. Присмотревшись к Конраду и используя действующего под прикрытием армейского агента по имени Дэнни Уильямс, следователи установили личность Золтана Сабо, венгерского эмигранта в США, который получил Серебряную звезду за героизм, проявленный во Вьетнаме. Затем он отправился служить в Германию, где был разоблачен как предатель. Именно Сабо изначально осуществлял связь с Венгрией. Через своих бывших соотечественников он переправлял документы Советам, а выйдя в отставку, завербовал Конрада, чтобы тот сменил его на посту хранителя документов Восьмой пехотной дивизии.
Агент под прикрытием также помог следователям выйти на двух врачей венгерского происхождения, братьев Имре и Сандора Керцик. Они использовали свои неприкосновенные санитарные сумки для перевозки украденных документов из Германии, где служил Конрад, в Венгрию. Братьев задержали в Швеции, где они жили. На допросах у шведов, которых консультировали немцы, братья быстро сознались в своей роли в шпионской сети Конрада. Эл сказал, что теперь их держат под арестом в Стокгольме. Все это, конечно, было прекрасно, но я никак не мог понять, какую роль в этом расследовании сыграли американские следователи — INSCOM и ФБР.
— А что с Родом Рамси? — спросил я, когда мы свернули в терминал. — Где его место?
— Скорее всего, нигде, — ответил Эл. — За это время через Восьмую ПД прошли десятки тысяч людей, из них около тысячи работали или пересекались с Клайдом Конрадом. Мы допрашиваем их, потому что так положено, но в целом дело закрыто.
— Закрыто? — переспросил я. Эл уже вышел из машины и вытаскивал из багажника сумку.