Кали подошла еще ближе.
- Значит, ты желаешь мстить? - она осторожно, не грубо, но властно взяла ее за руку. - Я помогу тебе. Назову имена. Укажу пути и открою все двери. Дам силу и власть. Бедная девочка. Грязный слабоумный ублюдок убил твоих родителей. Чума забрала всех родных. И единственный человек, который пожалел тебя
в трудную минуту, был вероломно убит бессердечным и жестоким Марием. А теперь ты потеряла последнего из близких - Лодина. Но, только пожелай, Этан - и больше никогда не будешь одна. Скажи, кого ты хочешь видеть во мне? Сестру или маму? Наставницу и учителя? Подругу и возлюбленную? Нет ничего невозможного, Этан. Посмотри на меня - и я подарю тебе Ольванс. Улыбнись мне - и я брошу к твоим ногам Сааранд. Стань моей - и получи власть над этим Миром.
Глаза Кали проникали в душу, пьянили и дурманили, и не было сил отвести взгляд. Богиня оказалась совсем рядом, и ее поцелуй вдруг обжег губы Этан. И больше никого не было в комнате. Этан стояла одна, ее сердце колотилось, как в лихорадке, воздух с трудом проходил в легкие, но голова была ясной и чистой, как никогда. Она глубоко вздохнула несколько раз, потрясла головой, осмотрелась.
“Показалось?”
Но губы все еще горели от поцелуя богини.
“Все пообещала, и ничего не дала”, - грустно улыбнувшись, подумала Этан, и вышла на улицу. Стоявший у двери скромно одетый неприметный человек примерно сорока лет опустился перед ней на колени.
- Я Тавнин, глава тайного Ордена святых убийц богини Кали, - тихо сказал он, целуя землю у ее ног. - Приказывай, моя Госпожа.
- Встань! - отшатнувшись, приказала она, и мужчина с готовностью поднялся. Этан внимательно осмотрела его. Он спокойно выдержал ее взгляд.
- Мне приказано служить тебе. Просто назови имена врагов. Или любого, кто мешает, либо может помешать. Я жду, моя Госпожа.
- Мои враги очень сильны и могущественны, Тавнин, - усмехнулась Этан. - Десятки воинов и магов охраняют их…
- Это не имеет значения, - прошелестел тихий голос. - Назови имена и жди.
- Ну что ж, проверим, - сказала Этан. - Ты запомнишь или будешь записывать?
- Бумаге нельзя доверять, моя Госпожа. Говори, у меня хорошая память.
Через три дня самопровозглашенный великий герцог Ольванса при большом стечении народа торжественно открывал памятник безвинно пострадавшему от преступных рук сатрапа центральных властей губернатору Хангину. Было сказано много красивых слов, оболваненный народ ликовал, женщины плакали от умиления, мало что понимающие дети приносили цветы, складывая огромные охапки у подножия монумента. Опьяненный своим триумфом, Делснин даже забыл на время о досадном происшествии в одном из домов на Мельничной улице. Расследование смерти Челнита не дало результатов. Несмотря на официальное заявление о том, что смерть переутомившегося писателя вызвана апоплексией, в народе поползли какие-то нехорошие слухи, подогреваемые странными похоронами в закрытом гробу. Все это было очень некстати
и сильно встревожило герцога. И потому торжества по случаю открытия памятника проводились с особой помпой. И сейчас ему казалось, что все-таки удалось отвлечь падких на бесплатные развлечения и дармовое угощение жителей Гиниаза от нежелательных мыслей. Благодушное настроение испарилось, когда один из стоявших в оцеплении солдат молнией метнулся к нему. Телохранители самозваного герцога повисли на нем, и лишь легкая царапина красовалась теперь на плече правителя. Бледный лекарь торопливо перевязывал рану, а телохранители в это время старательно и напоказ избивали несостоявшегося убийцу.
- Хватит, - величественно отстранил медика герцог. - И вы оставьте его! Напав на меня, он совершил преступление против всего великого народа Ольванса и его ждет суд, на котором он назовет своих сообщников. Никто не останется безнаказанным!
Под аплодисменты собравшихся, он картинно повернулся к террористу.
- Боги хранят меня для великих дел, и не тебе, ничтожный, вмешиваться в их волю, - громко сказал он, глядя в толпу.
- Ты умрешь страшной смертью, - продолжая широко улыбаться, прошипел террористу Делснин.
- С радостью, - с каждым словом выплевывая кровь из разбитого рта, сказал убийца. - Я всего лишь орудие, жалкое и ничтожное. Но никто и никогда не сможет уйти от гнева богини Кали.
Лицо герцога стало белым, как мел.
- Что ты знаешь об этом? Чем прогневал я Госпожу смерти? Говори - и я подарю тебе жизнь!