и ждут, когда он снова придет в их дом и отберет последнее?
- Я искренне восхищаюсь Вами, моя госпожа, и должен со стыдом признать, что в нашей стране сейчас большие проблемы с правосудием. Если бы Вы, когда-нибудь, смогли найти немного времени, чтобы подробнее рассказать мне и моим друзьям о лерийских традициях…
- Почему бы и нет, Нейсен. Через день или два я намерена устроить небольшой неофициальный прием в нашем посольстве. Пожалуй, пришлю Вам пять приглашений. Если Вы, действительно, уверены, что некоторым из Ваших друзей мой рассказ не покажется слишком скучным…
- А можно хотя бы восемь, леди Онель? Вы недооцениваете наш интерес к зарубежным методам борьбы с уличной преступностью. Если бы только мы могли надеяться на консультации и поддержку, хотя бы моральную, опытных юристов из Лерии…
- Поддержка может быть любой, мой милый граф. И масштабы этой поддержки могут быть практически безграничными. Только вот… Знаете ли Вы, что, единственное, чем я рискую - это через некоторое время оказаться у себя дома, в Лерии?
(“Очень сомнительный вариант”, - усмехнулась она про себя. - Или я, или - они. Очень постараюсь, если не победить, то хоть своей смертью спровоцировать войну между нашим императором
и Лииром с его кинарийцами”.)
Онель строго посмотрела в глаза Нейсена.
- И понимаете, чем рискуете в случае предательства? Я не хочу обманывать и чувствовать потом себя виноватой в Вашей смерти. Приглашения будут доставлены, но, прошу Вас, хорошо подумайте, прежде чем придти ко мне.
В тот же день, поздно вечером, посол Кинарии Сэлингин сидел в личных покоях Лиира и с отвращением смотрел на пьяного короля.
“Какая жалость, что в Нарланде нет других принцев, - думал он. - Надоел мне этот дурак и извращенец, просто сил нет”.
- Леди Онель очень опасна, - в который раз за этот вечер сказал он.
- Эта дешевая вертихвостка? - пренебрежительно спросил Лиир, наливая очередной бокал.
- Она не вертихвостка, - с почти уже нескрываемой ненавистью ответил посол. - И не дешевая. Ее положение при дворе императора, уважение и доверие, которым она пользуется там, не соответствуют официальному статусу. Наши люди до сих пор не могут понять, кто она.
- Фаворитка? - делая очередной глоток, спросил Лиир.
- Нет, она верна своему мужу. Мы много раз проверяли это. При дворе невозможно утаить такие вещи, поверьте мне.
- И кто же она, по-вашему, мнению? У Вас ведь есть свое мнение? Да, Сэлингин? Не скрывайте его от меня.
- Женщина, которую император Лерии обычно встречает у дверей своего дворца. И провожает обратно. И часто, непонятно почему, приглашает на заседания Малого Совета. Жена посла Лерии. Ее супруг, между прочим, здесь уже целый год, а она, представьте себе, приехала три дня назад. Хотя ее никто не ждал и не звал сюда. Но детей оставила дома. Зачем она здесь? Очень сильно по своему ничтожному мужу соскучилась?
Король сделал неопределенный жест бокалом с вином.
- А еще она дочь людей, убитых по Вашему приказу, - продолжил Сэлингин. - Воспитанница и подруга Талин, которая, как от ненужной старой заколки, отказалась от трона Сааранда. Не слишком ли это много для одной единственной молодой женщины?
- Ну что ты привязался к этой Талин и трону Сааранда? У нее же не было никаких прав. Кто признал бы ее там королевой?
- Сильному человеку не нужны права, он сам возьмет себе все, что пожелает. Да, что тут рассуждать, Вы и сами прекрасно знаете это.
- О чем это Вы говорите сейчас, Сэлингин? - нахмурился Лиир.
- О том, что рядом с Талин был живой Бог, Кэллоин, Ваше величество, - с насмешкой ответил посол. - А Вы о чем подумали?
Сэлингин подошел к столу и убрал с него неоткрытую бутылку с красным вином.
- Верните Онель имущество ее семьи. Все, до последнего сарая и клочка сена, - серьезно сказал он. - Срочно.
- Имущество графов Энхейм уже давно принадлежит другим людям. Не мятежникам. А тем, кто был рядом со мной на Саговом поле. Вы не воин, Сэлингин, Вы не представляете, что творилось на нем в тот решающий день. У меня до сих пор болит плечо перед дождем. Вам этого не понять, - ответил король. - Я не могу просто взять и еще раз конфисковать эти особняки и имения. Меня все осудят и никто не поймет. Нужно посоветоваться с юристами, оговорить все возможные нюансы. Может быть, леди Онель согласится на денежную компенсацию, как Вы думаете?
- Онель не будет торговаться с Вами, - повысил голос кинарийский посол. - Но свою родовую собственность ей придется принять. Поверьте мне, она сделает это очень неохотно.
- Неохотно? Вы несете полную чушь, уважаемый Сэлингин.