- Русский? Военный? - резким голосом спросил его главарь, - Не врать, вижу, что офицер. Вырядился, как клоун, думаешь, не узнаем? Спецназовец? Сколько вас, где остальная группа?
- Я один и не знаю, где нахожусь, - как можно спокойнее ответил Алев, - Заблудился в горах. Наверное, упал. Ничего не помню.
- Не помнишь? А выкуп за тебя дадут?
- У меня никого нет. Были друзья, но пропали. Может быть, погибли. Лучше сразу убейте.
Главарь брезгливо поморщился.
- Зачем убивать. Ты здоровый, сильный. Нам рабы нужны. Неверные собаки созданы Аллахом для того, чтобы служить нам, истинным воинам Ислама. Когда мы рассчитаемся с ренегатом и предателем Кадыровым, начнется настоящий Джихад. Только он воин. Остальные нам не помеха. Они дрожат от страха, когда мы приходим к ним в дом. Работать пойдешь прямо сейчас. Не будешь лениться, вечером покормим. Хасан, веди его за мной, остальные - знаете куда идти. Купите у Сидора взрывчатку и привезете ее сюда.
- У вас, жадных русских, можно купить все, что угодно, - противно смеясь, сказал он Алеву, - Я заплачу ему сто тысяч, а потом взорву автобус с его женой и детьми.
Рыцарь сжал зубы: “Еще не время”.
Они пришли в какую-то ложбину.
- Здесь начнем делать зимник, - сказал чернобородый, - До снега как раз управишься. Хасан, развяжи его и дай лопату. Сейчас покажу, где копать.
Алев растер затекшие руки и осмотрел маленькую саперную лопату.
“Молодцы, ребята, лезвие хорошо наточили”.
- Иди сюда! - вновь позвал его главарь шайки.
- Сейчас.
Алев взял лопату поудобнее, подошел и поставленным лучшими мастерами королевства, отточенным и доведенным до автоматизма ударом отрубил ему голову. Повернулся на месте, посмотрел на молодого бандита. Челюсть парня отвисла, руки дрожали, он лихорадочно наводил на него какое-то хищно и матово отливающее металлом оружие. Через мгновение Алев уже был рядом, перехватил ствол и ударом ногой в живот отправил разбойника отдохнуть прямо на разбросанные кругом камни. Незнакомое оружие неожиданно легко, охотно и правильно легло в его руки, даря восхитительное ощущение свободы, безопасности и силы. Алев усмехнулся.
- Плохо же вас учат, - спокойным и будничным тоном сказал он, - Я бы своих бойцов за такое разгильдяйство каждый день пороть на конюшню отправлял.
- Не стреляй, - жалобно прохрипел извивающийся на земле бандит.
- Конечно, не буду, - присел рядом с ним Алев, - Нам с тобой парень еще поговорить надо. Давай, расскажи мне, что это у вас за Старец Горы тут объявился.
Эвин. ЧУЖАЯ БИТВА (начало)
Эвин стоял по колено в воде у большой темной ладьи. В руках он держал тяжелую секиру. Незнакомые воины, молча, прыгали в воду и в полной тишине строились на берегу.
- Почему ты остановился, Эвин?
Подтолкнувший его в спину воин был настолько огромен, что большой топор в его руках казался игрушкой.
- Сестра просила присмотреть за тобой, вставай рядом со мной и ничего не бойся.
Эвин вспыхнул от оскорбления.
- Я никогда и ничего не боялся, - почти прошипел он и вышел на берег. Это было очень странно, но давно уже не чувствовал он себя так хорошо и уверенно. Кровь бурлила в его жилах, и все казалось возможным. Они пришли сюда, чтобы умереть, и Эвин почему-то знал, что каждый из незнакомых воинов будет сражаться за него как за брата, и он сам точно так же без раздумий будет защищать любого из них. Асмунд, который сейчас быстрым шагом вел их отряд через темный густой лес, считал его своим племянником.
- Потом, все потом, - твердил про себя Эвин, - А сейчас эти ребята увидят, на что я способен.
А за несколько верст отсюда у большого шатра стояли два человека.
- Ты уговорил меня начать эту битву, Эймунд, но киевляне стоят как стена, - нервно сжимая рукоятку плети, сказал молодой, в дорогой кольчуге, пожилому и суровому, одетому в грубый плащ из некрашеной ткани, - Ты тоже предал меня?
- Норманны Асмунда уже сошли с кораблей за лагерем твоего брата, конунг Ярицлейв. Печенеги еще в своем лагере за рекой
и опаздывают. Хольмгард победит в этой битве.
А брат конунга Ярицлейва стоял на холме в окружении советников, почтительно слушавших рассуждения господина о философии Аристотеля. Греческий язык князя был безупречен, десять юношей из самых знатных семей с украшенными серебром короткими топориками в руках и золотыми гривнами на шее стояли перед ним. Изредка князь бросал презрительный взгляд на поле боя, и усмешка искажала его красивое лицо. Когда-то Олег, Игорь, Святослав, Владимир дерзали выходить со своими дружинами против великой Византии, а эти ничтожные люди до сих пор не могут опрокинуть и утопить в реке новгородских мужиков и наёмников-варваров, северных бродяг, у которых нет ни дома, ни родины! Нет, конечно, они были недостойны такого князя, как он.
Асмунд и Эвин шли в первых рядах норманнского отряда, который врезался в задние ряды киевлян. Варяжский клин, как топор в полено, глубоко проник в строй противника и разорвал его. Слева и справа от Асмунда падали люди - варяги, русские. Меч оцарапал его плечо, он увидел, как упал, ударенный щитом в лицо, Эвин, но словно стена встала между ними - остановиться в бою было невозможно, и мощный поток битвы унёс Асмунда в сторону. А Эвин медленно поднялся навстречу надвигавшимся врагам. Что-то изменилось в его облике, и опустили глаза стоявшие против него киевляне - потому что не каждый может выдержать пустой взгляд смерти. Эвин прыгнул вперёд, и толпа расступилась перед ним - некоторые знали, а другие слышали, что случается с человеком, который окажется на пути берсерка в минуты, когда его охватывает слепая и священная ярость Одина. Шаг за шагом Эвин продвигался вперёд, железный круг, как змея, то смыкался вокруг него, то разжимал свои объятия, и тогда Эвин вновь бросался на стоявшую перед ним живую стену. И каждый раз несколько “кирпичиков” этой стены падали к его ногам. Секира сломалась в руке Эвина и, страшно зарычав, в бешенстве, с пеной у рта, прыгнул тогда он на стоявшего перед ним высокого воина в богатой кольчуге, ничего не видя, кроме его бледного напряженного лица.
Советники киевского князя уже не скрывали своей тревоги, но он все так же твердо и бесстрашно стоял на вершине холма. Отчаянные новгородцы, изрубившие лучших воинов Руси, замедляли шаг на подступах к этому месту, но уже близко были варяги, берсерки которых ради одной строчки скальда сразились бы даже
с Тором или Одином. Седой воин в окровавленной одежде с трудом опустился на одно колено перед князем, и тот, шагнув навстречу, изобразил внимание и приветливую улыбку на своём бесстрастном лице: это был воевода старшей дружины, любимец князя Владимира. С детства усвоил его сын, что мудрый правитель должен быть ласков с полезными людьми.
- Войска надо отвести в лес, - произнёс оставивший свои победы в прошлом полководец, - Не продержаться долго Ярославу без нашего хлеба в своих болотах. А мы… Мы снова придём сюда.
Сдержав снисходительную улыбку, князь, молча, кивнул в ответ. Повинуясь сигналу, остатки дружины подошли к нему, прикрывая его отступление. Остальные отряды прекратили всякое сопротивление и бежали, едва он сел в седло.
Талин. ВОЛШЕБНЫЙ ГОРОД (продолжение)
Талин стояла на площади перед огромным собором. Уродливые химеры и демоны на крыше скалили свои пасти, из которых во время дождя явно стекали на мостовую шумные потоки воды. Многоголосая толпа, состоящая из необычно одетых и очень странно причесанных людей, обтекала Талин, толкала ее и, наконец, куда-то понесла за собой