Эвин вдруг взял в руки лежащий рядом с ним арбалет. Почти обрадованный Алев встал, сжимая в руках меч.
“Ну, вот и все, - мелькнула мысль, - Сейчас все кончится. С честью умереть, что еще мне остается?”
Но из-за деревьев показались не воины принца, а похожий на лекаря мужчина лет шестидесяти и светловолосая девушка в скромном платье.
ТАЛИН И КЭЛЛОИН
Семь дней назад Кэллоин оказался в небольшом городке близ границы с Саарандом. Он уже бывал здесь, но в этот раз обстановка ему очень не понравилась. Хмурые прохожие старались не задерживаться на замусоренных улицах, окна некоторых домов были разбиты или наглухо закрыты ставнями, а двери обуглены. Но в трактире, что назывался теперь “Принц Лиир” (а всего неделю назад - “Король Шенил”), наоборот, полно пьяных людей, и среди них, резко выделяясь на общем фоне - юная светловолосая девушка. Она уткнулась в свою тарелку, видно, что хочет побыстрее доесть и уйти, но вряд ли получится. Просто так ее не отпустят. Вот, подзуживаемый дружками, от одного из столиков к ней двинулся пьяный верзила. Все вокруг уставились на них в предвкушении интересного представления. Верзила сально улыбнулся, что-то зашептал на ухо. Девушка посмотрела строго и тут же отвернулась.
- Она не хочет посидеть с нами, - закричал верзила, - Пойдем, красотка, не пожалеешь, вино великолепное, а мужчины еще лучше.
- Вино здесь дрянное, с отваром бадяника, от него припадки с судорогами бывают, - вставая, спокойно ответила она, - А мужчин здесь я вообще не вижу.
Верзила побагровел и открыл было рот, но его опередил трактирщик:
- У меня лучшее вино в городе, - завопил он, - Сейчас ты ответишь мне за оскорбление.
- Я сам ее проучу, - взревел громила, занес руку, но вдруг упал, замычал, выгнулся, руки свела судорога, изо рта пошла кровавая пена.
- Я же говорила - с бадяником, - сказала девушка.
- Ведьма, - заорал трактирщик, - Что вы стоите, хватайте ее, пока на всех порчу не навела.
- Дайте железную ложку, он язык себе сейчас откусит, - сказала она, оглянулась вокруг, вытащила нож, разжала им зубы и вставила его тупой стороной между ними.
“Ну, хватит, и так уже чересчур”, - подумал Кэллоин, встал
и бросил на пол щепотку зеленого порошка. Трактирщик растерянно затоптался на месте, повернулся и отправился за прилавок. Пьяные за столами потеряли интерес к происходящему, даже бьющийся в судорожном припадке верзила как-то затих. Кэллоин подошел
к склонившейся над ним девушке, положил руку на ее плечо.
- Пойдем отсюда, пока действие змеиной травы не кончилось, - негромко сказал он.
Девушка подняла на него глаза.
- Не волнуйся, у него все уже кончается, полчаса без сознания полежит и постепенно оклемается.
- Нож оставлять жалко.
- Да бог с ним, идем, быстрее!
Девушка вздохнула и пошла вслед за ним.
- Ну что за невезение, поесть не дали, еще и без ножа осталась. И так ничего нет, - грустно сказала она на улице.
- Ничего, мы что-нибудь придумаем, у меня есть знакомые в этом городе. Пообедаем в другом месте.
Через пятнадцать минут они сидели в небольшой каморке за кухней большого каменного дома. Хозяин не пожадничал и выставил на стол все имеющиеся у него запасы.
- Ты маг? - спросила девушка, аккуратно отламывая маленький кусочек хлеба.
- Да. Меня зовут Кэллоин.
- А я - Талин.
- Талин? А на каком это языке?
- Не знаю. Самой интересно, почему так назвали. И, самое главное, кто.
Кэллоин постеснялся расспрашивать дальше и попытался перевести разговор на другую тему:
- Ты ведь кое-что знаешь о медицине, - сказал он, - Училась где-нибудь?
- В монастыре храма богини Белин.
- Ты училась в монастырской школе?
- Ну, как тебе сказать. Я не знаю, кто я, и кто мои родители. Сколько себя помню, всегда жила в этом монастыре, получается, что и училась там немного.
- Вообще-то это очень богатая и известная обитель, - сказал Кэллоин, - Как же тебе удалось попасть туда?
- Понятия не имею, - пожала плечами Талин, - Мы просто жили там - я и еще восемь девочек-сирот примерно одного возраста.
- Почему же ты оказалась здесь и одна? Что-нибудь случилось?
- Случилось? Ты представляешь жизнь в монастыре, Кэллоин? Сотня монашек: от юных девушек до глубоких старух, над всеми - мать-настоятельница Сефин - внебрачная дочь прежнего короля, сводная сестра убитого Шенила. Представляешь, как все пресмыкались перед ней? Доносили, сплетничали! Некоторые и хотели бы уйти, но куда? Вступительный взнос обратно не получишь, родня не примет. Были такие, что дома свои обители отдали. Наш монастырь владел десятью - в разных городах королевства. Самый лучший Сефин прикарманила. Знатные дамы часто у нас бывали, называли нас, девочек, ангелочками, хвалили Сефин за доброе сердце. Но не видели мы никакой доброты. В 6 утра уже нас поднимали и вели на службу, потом - на завтрак и на уроки. Обучали чтению, письму, счету, но, в основном - шить, вязать, готовить, ухаживать за больными. После обеда трудились в кухне, в прачечной, в огороде. После вечерни оставалось немного свободного времени, мы должны были сообщать, чем собираемся заниматься и получать на это разрешение. Все проступки записывались, и перед сном провинившихся заставляли становиться коленями на рассыпанный горох. А в последний день месяца наказывали на заднем дворе. Эта старая ханжа, Сефин, говорила: “Я не знаю, за что вас сейчас накажут, но вы ведь - знаете”. Летом, правда, нас отправляли в один из монастырских домов, недалеко отсюда: собирали на зиму орехи, грибы и ягоды. Здесь мы чувствовали себя гораздо свободнее, это было лучшее время, мы всегда с нетерпением ждали его. Но постепенно я стала замечать, что при всей строгости ко мне относятся как-то по-особенному. Почти не били. И наказывали не столько больно, сколько обидно. Я даже думала иногда, что у меня, быть может, богатые родственники есть, которые внесли большой вклад, мечтала, что когда-нибудь они заберут меня отсюда. Но никто за мной так и не пришел. Однако эти поблажки были мелочью по сравнению с главной: по вечерам мне разрешали ходить в библиотеку! Библиотека была просто великолепной! В основном, книги духовного содержания, конечно, но и те, что мне были интересны - тоже. Если бы не они, я сбежала бы гораздо раньше.