Двусмысленность отношения различных классов к реформам и их инициатору - Александру II отмечает и В.О.Ключевский. «Имп. Александр II совершил великую, но запоздалую реформу России: в величии реформы - великая историческая заслуга и[мперато]ра; в запоздалости реформы - великое историческое затруднение русского народа. Но общество решило, что Россия сошла со старых основ своей жизни, и по этому решению настроило свое историческое мышление. Отсюда родился ряд практических недоразумений». К числу этих «недоразумений» историк относит равнодушие общества (имея в виду образованные классы), которое «не всегда оказывалось на высоте положения, создававшегося реформами». Не на высоте положения, по его мнению, оказались и крестьяне, не сумевшие должным образом воспользоваться открывавшейся перед ними перспективой. «Отвращение к труду, воспитанное крепостным правом в дворянстве и крестьянстве, надобно поставить в ряду важнейших факторов нашей новейшей истории. Торжеством этой настойчивой работы старины над новой жизнью было внесение в нравственный состав нашего общежития нового элемента - недовольства, и притом неискреннего недовольства, в котором недовольный винил в своем настроении всех, кого угодно, кроме самого себя, сливал грех уныния с больной головы на здоровую». [78]
Однако, и правовед Ильин, и историк Ключевский упускали из вида, что проведенные реформы подрывали корни самого самодержавия. Полная и последовательная реализация реформ неизбежно вела либо к конституционной монархии, постепенный «бархатный» переход к которой пытался осуществить М.Т.Лорис-Меликов, либо к ее падению. Попытки «подморозить самодержавие», предпринятые Александром III, лишь оттягивали время его конца.
Царствование Александра III вошло в российскую историю под знаком контрреформ, направленных на укрепление пошатнувшегося самодержавия. Александр не предназначался в наследники Российского престола. К этому готовился его старший брат, умерший в возрасте 20 лет. И следующего наследника просто не успели приготовить к его великой миссии. Суждения о новом императоре во время
его прихода к власти и особенно после были весьма противоречивые, от самых уничижительных до возведения его в ранг «царя милостью Божьей». Так С.Ю.Витте в своих «Воспоминаниях» характеризовал наследника как человека «ниже среднего ума, ниже средних способностей и ниже среднего образования». Приблизительно так же оценивал способности своего ученика и его воспитатель К.П.Победоносцев. Но по мере вхождения нового царя во власть отношение к нему меняется. Тот же Витте уточняет свою характеристику: «Александр III был человеком сравнительно небольшого образования, можно сказать - он был человеком ординарного образования. Но вот с чем я не могу согласиться и что часто мне приходилось слышать, это с тем, что император Александр III не был умным… Может быть, у императора Александра III был небольшой ум рассудка, но у него был громадный, выдающийся ум сердца», что, по мнению автора, важнее ума рассудка. [79]
Из этого разночтения можно, пожалуй, признать четыре качества, свойственных новому императору: это был весьма необразованный человек, но обладающий природным умом, флегматик по натуре, склонный к упрощению возникающих перед ним проблем, но стоящий на принятых решениях до конца, в его убеждениях преобладало одно - безусловная преданность православной идее самодержавия. Среди наставников наследника и самодержца следует выделить роль профессора права, позже обер- прокурора Святейшего синода К.П.Победоносцева, убежденного монархиста, считавшего, что только самодержавный строй может сохранить величие России. Так здравые инстинкты ученика и целеосмысленная воля учителя слились воедино. Им удалось, по выражению Леонтьева, «на время подморозить Россию». Нужно ли удивляться тому, что весьма умеренный проект представительного учреждения, так называемая «Конституция Лорис-Меликова», подписанный Александром II в день его гибели к рассмотрению в Совете министров, после страстной отповеди Победоносцева был провален новым царем. В результате все либерально настроенные министры прошлого царствования вынуждены были уйти в отставку. Так одним приемом была устранена опасность «конституционных мечтаний» и расчищено социальное пространство для контрреформ.