Первоначально в сфере государственного управления Александром - поклонником старины - был опробован вариант возрождения исконно русских форм государственности. Вместо умного и осторожного Лорис-Меликова министром внутренних дел был назначен Н.П.Игнатьев, известный в обществе своими заигрываниями со славянофильством да еще, по свидетельству самого Победоносцева, крайней беспринципностью. Учитывая неизжитые либеральные настроения части интеллигенции, он с помощью вождя позднего славянофильства И.С.Аксакова, решил канализировать эти настроения в русло национальной политики. Аксаков вместе со своим «напарником» разработал «грандиозный план» созыва всесословного Земского собора, «способный посрамить все конституции в мире, нечто шире и либеральнее их и в то же время удерживающее Россию на ее исторической, политической и национальной основе». [80] Приуроченный к коронации Александра Земский собор, по мысли его проектировщиков, должен был всенародно подтвердить необходимость для России самодержавия. Однако коронация затягивалась, медлительный, как всегда, Александр не торопился с одобрением проекта. Зато об идее Земского собора прознали более искушенные политики - Победоносцев и Катков, увидевшие в ней опасную провокацию «несбыточных мечтаний» о конституции. Эту мысль они сумели довести до императора. Почувствовав угрозу самодержавию, царь сменил на посту министра внутренних дел склонного к авантюрам Игнатьева Д.А.Толстым, репутация которого оценивалась современниками однозначно - как махрового реакционера, ненавидящего всякое проявление свободы. Так закончился утопический социальный эксперимент реанимации прошлого в исторических условиях, давно перешагнувших его время.
Утверждение реакционера Толстого в должности министра внутренних дел означало решительный отказ Александра от преобразований страны, начатых отцом, и возвращение к тотальному самодержавию. Можно согласиться с В.А.Твардовской, усматривающей наличие общего плана контрреформ в правительстве Александра III в ликвидации всех общественных завоеваний, достигнутых в предшествующее царствование. [81] К их числу, начиная с отмены проекта «конституции Лорис-Меликова», следует отнести «Положение о мерах к охранению государственного порядка». Фактически это означало признание власти, что она не способна управлять страной на основе своих собственных законов. И хотя эти меры объявлялись временными, они просуществовали до 1917 года. Впрочем, как известно, всякая реставрация неизбежно принимает незаконный характер. За ним последовал закон о введении должности земских начальников из числа местных помещиков, которым перепоручались полицейские функции по отношению к крестьянам при том, что их деятельность оплачивалась из казны, этому сопутствовал ряд контрреформ, направленных на реанимацию общины, как особого типа жизнеобеспечения «крестьянского сословия», усиление ее полномочий по отношению к волеизъявлению отдельных хозяйствующих на земле субъектов.
Контрреформы распространялись и на духовную сферу. В 1884 г. был принят новый университетский устав, ликвидировавший их автономию, тогда же введены «Временные правила о печати», то есть, по существу, правила карательной цензуры; резко ограничены полномочия суда присяжных, из ведения которых исключались политические дела, разрешена административная высылка «неблагонадежных»; ряд циркуляров по народному просвещению, в том числе и вошедший в историю циркуляр о «кухаркиных детях» и др. Новое Положение о земских учреждениях, казалось бы, поставило точку в системе контрреформ и восстановлении прерогатив самодержавия. Не случайно по этому поводу ликовал в своей проправительственной газете «Московские ведомости» Катков, претендовавший на роль, как бы теперь сказали, имиджмекера новой власти и весьма преуспевающий в этом: «Итак, господа, встаньте, - правительство идет, правительство возвращается!» Совершенно иначе оценивал эпоху царствования Александра III подлинный властитель дум эпохи - Л.Н.Толстой, как эпоху, «разрушившую все то доброе, что стало входить в жизнь при Александре II, и пытающуюся вернуть Россию к варварству времен начала нынешнего столетия».