Этот же принцип лежал в основе социалистического утопического моделирования. Нельзя не согласиться с Е.Чертковой, что культ человека и человечества - обязательный элемент русского утопического социализма. [130] Создавая свое государство справедливости и благополучия, русские утописты размышляли не столько о его «обустройстве», сколько над способами, как «войти в будущее общество очищенными от зла». Тема «спасения человечества» была сквозной для русской философии, русской литературы и русской Утопии. Поэтому русская социалистическая Утопия более, чем западная, искала способы действования и находила их, начиная от критики существующего порядка вещей и призывов к самосовершенствованию, кончая «хождением в народ». Теоретическим руководством в обосновании таких действий для нее стало нашедшее отклик в русской философии учение о диалектике, предусматривавшее взгляд на мир как на постоянно изменяющуюся реальность, субъектом которой является познающий ее человек. Обращенность к человеку (антропологизм) в соединении с признанием исторического развития (диалектикой) дала своеобразный сплав, которого не знала западноевропейская Утопия.
Для русской общественной мысли характерен, как называл эту черту С.Л.Франк, конкретный интуитивизм, связанный с особым пониманием истины, предусматривающим дополнение последней понятием правды. Истина толковалась не только в смысле тождества представлений и действительности, а и в смысле постижения истинного бытия, не только как познавательная категория, но одновременно как некоторая онтологическая сущность, важнейшая составляющая самой жизни. «Правда - истина на деле, - читаем у В.А.Даля, - истина во образе, во благе; справедливость, праведность, безгрешность». Для русского мыслителя понимание выступало в единстве с моральным сознанием, ценности и нормы которого были заземлены в бытии человека. Поэтому он всегда искал именно правду - как победу над ложью и несправедливостью. Отсюда его сострадательность и жалость к униженным и оскорбленным, отсюда гуманизм как главный вектор исторического развития общественной мысли во всех ее проявлениях.
Эта черта в полной мере характеризует и русское утопическое сознание. В соответствии с ней Будущее Общество виделось не только изобильным и привольным, но прежде всего праведным, - обществом, в котором люди живут «по правде»; в соответствии с которой приоритет в нем имели нравственные ценности, а путь нравственного совершенствования признавался одним из способов приближения счастливого и справедливого Будущего. «Главное - люби других, как себя, вот что главное, и это все, больше ничего не надо: тотчас найдешь, как устроиться», - эта заповедь «смешного человека» Достоевского, сформулированная по замыслу автора как своеобразный нравственный противовес социалистическому идеалу, на первый взгляд может показаться более Антиутопией, нежели Утопией. Но в том-то и дело, что она связана с последней сущностно, в главном - уверенностью, что Нравственность (Добро) может изменить мир. (Кстати, этой уверенностью русский утопический идеал сильно отличался от западноевропейского как более трезво- делового взгляда на жизнь.)
Важно отметить и еще одну черту русской общественной мысли - черту, обусловленную ее пониманием задач познания. Последние в соответствии с трактовкой истины определялись из общего отношения человека к миру, т.е. не в духе примитивного практицизма, а в духе антропологизма, предполагающего «включенность познания в наше отношение к миру, в наше «действова- ние» в нем. «В неразрывности теории и практики, отвлеченной мысли и жизни, иначе говоря, в идеале «целостности» заключается /…/ одно из главных вдохновений русской философской мысли», - писал В.В.Зеньковский. [131] Отсюда - постоянный интерес, обращенность к социальной проблематике под знаком вопросов «Кто виноват?» и «Что делать?», которые по сути были взаимодополняющими сторонами одного вопроса: «как изменить существующий мир?». Социальное моделирование на эту тему - в какой бы форме оно ни осуществлялось, рациональной или утопической, постоянно сопрягалось с идеей общественного прогресса. Прогресс толковался как осуществление идеалов разумности, добра, справедливости. Его формула включала: «развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении; воплощение в общественных формах истинной справедливости».