Итак, каждое лицо имеет право требовать от государства минимума социальных благ: получения образования, вспомоществования в случае старости, болезни, массовой безработицы и пр. А государство системой положительных действий обязано гарантировать реализацию этого права - не только на уровне общества в целом, но, что особенно важно, на уровне конкретной личности с учетом особенностей ее индивидуального бытия. Образно говоря, абстрактное по форме право должно быть личностным в своем осуществлении в системе правовых общественных отношений. Главным из «прав-притязаний» новые либералы признавали право на достойное человеческое существование. Обеспечение этого условия рассматривалось как положительная (а не благотворительная!) функция государства. Право на достойное существование выводилось из признаваемой самоценности каждой личности - независимо от ее заслуг, положения в обществе, занимаемой должности и т.п. - просто как человека. (Скажем, из того же источника, из которого проистекает недопустимость смертной казни.) Конечно, всякой социальной политике по необходимости присущ элемент ставки на сильных, но тем необходимее уравновесить его заботой о слабых.
Право, таким образом, как юридическая норма приобретало моральную окраску, ибо связывалось с категорией справедливости. «Власть, - писал С.А.Котляревс- кий, - должна быть ограничена правом во имя справедливости; справедливость должна быть восполнена деятельной благожелательностью, которая в известном смысле есть высшая справедливость, вытекающая из достоинства человеческой личности и из сознания космического и морального единства». [276] Так проблема правового государства целым рядом нитей сплеталась с проблемой общественного устройства не только в смысле его внешних форм, но и внутреннего единения его граждан.
В признании права на достойное человеческое существование в толковании социальных функций государства новые либералы видели свое существенное отличие от классического либерализма, для которого из признания свободы индивида вытекала лишь обязанность государства не вмешиваться в частную жизнь граждан. Новые либералы понимали право положительно: государство обязано не только не вмешиваться в частную жизнь, но и помогать гражданам определенным образом в целях достижения необходимого уровня жизни. Если классический либерализм игнорировал связь права и благосостояния, то новый либерализм восполнял чисто формальное равенство социальным равенством, а точнее, «мероприятием, смягчающим чрезмерное социальное неравенство» (Гессен).
Требование условий, достойных человеческого существования, поднимало вопрос о связи правосознания с этическими основами общежития. Ведь гарантия такого права предполагает расширение границ деятельности государства, в том числе и в сфере гражданского общества. Поэтому с переводом требования на уровень социальной практики могут возникнуть проблемы не только в теории права. В качестве юридической категории, предполагающей систему определенных действий (государственной политики), «право на достойное существование» требовало конкретизации содержания. «Когда говорят о праве на достойное человеческое существование, - уточнял Новгородцев, - то под этим следует разуметь не положительное содержание человеческого идеала, а только отрицание тех условий, которые совершенно исключают возможность достойной человеческой жизни. Точно так же говорим мы о праве свободной мысли и верующей совести в смысле отрицания внешних стеснений для духа, хотя хорошо знаем, что положительное осуществление идеала внутренней свободы одним этим не может быть достигнуто». [277]