е. В том числе учительница физики, колдующая над своей самобранной сумочкой. - Эй, что вам там, неймётся, что ли, - окликает нас она. - Скажита ему, чтобы он отдал мою тетрадь, - запыхавшись, выпаливаю я. - Скажите ей, чтобы она пересела, - заявляет Джаред. - У вас, я так понимаю, сделано домашнее задание? - интересуется она. Я приподнимаю брови. - Раз вы можете не слушать правильное решение, значит у вас всё сделано, - удовлетворённо сообщает она. Тут я понимаю, что Триша стоит с раскрытой тетрадью и все смотрят то на неё, то на нас. Учительница подходит к нашей парте, Джаред мигом выпрямляется, отпускает мою ручку и разворачивает перед ней свою писанину с гордым видом. - Мэрилин? Я нехотя открываю тетрадку и поворачиваю её, пряча глаза. Степанида Андреевна молча изучает творение Джареда. - Не успел? - ехидно спрашивает она его. - Нет, я не понял, как делать дальше, - лепечет он. Она понимающе кивает. - Тебе бы брать пример со своей подружки, а не драться с ней, - говорит она и вытаскивает из-под дневника Джареда чью-то тетрадь. - Я думала, ты с неё списал. А это чьё творение? Беатриса, дай-ка сюда свою работу! Триша протягивает толстую тетрадь. Учительница внимательно изучает её и возвращает хозяйке. - Нет, первоисточник кто-то другой, - говорит она. - Шура, твоя тетрадь? Тот кивает. - С кого списал? - зевает она. - Я не списал, я сам сделал, - взвивается он. - Да? - она чиркает в моей тетради и тетради Джареда и удаляется. - Ты дура! - шепчет он. - Она не сказала, что нам нельзя сидеть вместе, - отвечаю я. Но Джаред меня не слушает. Он смотрит в мою тетрадь так, будто бы увидел призрака. - Ты же сказала, что не делала дз, - он явно в ярости. - Ну да, - я опускаю взгляд на страницу и вижу красную пятёрку на аккуратно убористо исписанной странице. И тут меня осеняет. Я же делала домашнее задание. Я плохо помню это, кажется, я встала в воскресенье посреди ночи и зачем-то сделала всё, не только физику, но и всё, что нам задали. Конспект по истории... Я достаю из сумки тетрадь и удостоверяюсь в том, что он тоже сделан. Почерк похож на мой, но он немного другой. Более ровный и красивый. И чего это меня вдруг прорвало. Я читаю решение задачи и сама себе удивляюсь. Я бы не хотела хвастаться, но, думаю, и Триша бы не написала так. Идеально сделанное домашнее задание. Боги, да это же великий день! Я украдкой гляжу к Джареду и понимаю, почему он так злился. На листке красуется алое "три". Дааа. Неудачное начало. Я прямо чувствую его бешенство. - Я действительно не помнила этого, - робко говорю, как будто извиняясь, я. Извиняясь за что? За то, что я его умнее? За то, что проснулась, чтобы сделать домашку? За то, что я помарала его репутацию, оставив свою кристально чистой? Ладно, неважно. - Ой, я действительно не помнила, что спала с ним, дорогой, я вспомнила только теперь, когда оказалось, что ребёнок совсем на тебя непохож, - передразнивает он меня писклявым шёпотом. - Джаред! - я гляжу на него, нахмурив брови. - Ну ладно, ладно, извини, - он гладит меня по плечу, кладёт руку на талию и прижимает к себе. По спине разбегаются приятные мурашки. Я рада, что на свете есть хоть один человек, который любит меня такую, какая я есть. Мне достаточно этого счастья. Я хочу быть с ним. Я представляю нас стариками, наблюдающими со скамейки за маленькими правнучатами. Мы держимся за руки и на наших сморщенных лицах застыла улыбка наслаждения. Это идеальная судьба. Идеальная старость. Идеальная любовь. Мне достаточно одного твоего прикосновения, чтобы чувствовать себя собой. Мой Принц. У нас впереди целая жизнь. Звенит звонок. - Мэрилин, подойди сюда, - говорит учительница. Мы с Джаредом молча переглядываемся, затем он кивает мне и, шутливо отсалютовав, выходит из кабинета. Я приближаюсь к металлическому столу, покрытому книгами и тетрадями. - Мэрилин, я хочу задать тебе вопрос, - Степанида Андреевна поднимает голову и поправляет очки, съехавшие на кончик носа.. - Да, - мычу неуверенно я. - Ты самостоятельно делала домашнее задание? - она сверлит меня пытливым взглядом. - Да (мэм). - Чем ты пользовалась, когда выполняла его? - она что-то скрывает. Возможно, волнение. - Ничем. Я проснулась поздно вечером и вдруг решила сделать домашнюю работу, - честно говорю я. - Я открывала учебник и то только чтобы посмотреть задание. А в чём дело? - Эту формулу мы ещё не проходили, - сообщает со вздохом она. - И то она даётся только в профильных учебниках. Даже Беатрис использовала другой способ, более сложный, но единственно возможный при таком объёме знаний. - Ааааа, - я не понимаю ничего и не могу сказать ни слова. - Мэрилин, я тебе вот что скажу, просыпайся так почаще, - со смешком произносит она. - Ты очень способная девочка и сегодня ты это снова подтвердила. Ты можешь учиться гораздо лучше. И тебе ничто не мешает. Я жду от тебя хороших результатов. - А. А. А. А. А. - Можешь идти, - наконец слышу я. Облегчённо вздыхаю и бреду на выход. - И имей ввиду, что со следующего урока я буду давать тебе задания наравне с Беатрис, - доносится до меня. Я впадаю почти в полный ступор. Ноги двигаются очень медленно. Вот какая я, оказывается, крутая. Я иду по коридору и внезапно откуда-то появляется Джаред. Он присоединяется ко мне, и мы вместе идём к кабинету. - Что она сказала тебе? - невинно интересуется он. - Она... спрашивала по поводу домашнего задания, с кого я списала. Там что-то такое, что её удивило, - почти правда. Всё остальное я лучше пока не буду говорить. Джаред понимающе кивает и мы снова молчим. - Помнишь, я говорил тебе про своих друзей? - лениво заговаривает он. - Да, конечно, это же было только что, шутишь что ли? Он смеётся. - Ну, всем известно про девичью память, - он гладит меня по голове, и я начинаю таять от его тёплых прикосновений, как снегурочка у костра. Я обиженно мяукаю и кошусь на него глазами. На большее я сейчас неспособна. - Ты хотела съездить со мной сегодня? - интересуется он, как бы невзначай. - Конечно, - мурлычу я. - Тогда я познакомлю тебя со своми друзьями. Ты проводишь меня до клуба. - А потом? - А потом поедешь домой. - Одна? - я поднимаю голову и разочарованно гляжу в его гипнотические глаза. - Кто-нибудь может проводить тебя, - предполагает он. - Я попрошу одного из них. Они ребята ответственные, можешь не беспокоиться. - Но я поеду без тебя? - я не понимаю, он шутит или не соображает главного. - Милая, я же буду в клубе с парнями, - объясняет он. - А почему мне нельзя с тобой? - Видишь ли, они очень скептически относятся к узам любви, - пытается оправдаться он. - Там почти никого не будет из девушек, чисто мужская компания, тебе будет неинтересно. - Собираешься глазеть на стриптизёрш и совать им деньги в трусы?!! - слёзы застилают мои глаза от обиды и ревности. - Мэрилин, успокойся, ну, ну, не плачь, мы же на людях, - шепчет он и пытается отереть слезу с моей щеки. - Вот опять, ты думаешь только о себе, - мой голос звучит как голос ребёнка, у которого отняли любимую игрушку. - Неправда, если бы я думал только о себе, я бы взял тебя в клуб. Я же о тебе забочусь, Мэрилин. Это серьёзные парни, а ты, как Триша, даже шампанского в рот не брала и шарахаешься, когда тебе предлагают сигарету. Чего же ты хочешь от меня? - Я забочусь о своём же здоровье. Может быть, тебе стоит хоть раз подумать и обо мне! Ты постоянно оставляешь меня одну! Я хочу быть с тобой всегда и везде, милый, а ты бросаешь меня и потом во всём обвиняешь меня же, как сейчас. - Мариша, я не обвиняю тебя, ты просто ещё недозрела. А что ты предлагаешь? Поехать к тебе домой и играть в настольные игры? - он начинает злиться. - Недозрела?!! - я возмущена, как никогда. - Хорошо, давай, бросай меня, я же всё вынесу, одиночество, измену, я как тряпка половая для тебя, ноги вытер и всё, нет, как фрукт неспелый, который можно раздавить! - кричу я. Он пытается взять меня за плечо, но я гневно отталкиваю его руки, отворачиваюсь и быстро ухожу. Моё лицо горит, в горле першит, глаза щиплет от невыносимой горечи. Я стою в туалете перед зеркалом и смотрю на себя. Уже прозвенел звонок, но я не двигаюсь с места. С той стороны на меня смотрит нескладная девушка, сжав руки у живота. Лицо красное, краска не сходит даже сейчас, глаза превратились в тонкие щёлочки с размытыми следами туши. На щеках следов почти нет, разве что, если приглядеться, видно, что от глаз тянутся две дорожки цвета моей кожи. Я беру влажную салфетку и стираю тональник с лица. Затем решительно провожу ей по глазам. Всё. Я включаю холодную воду, горячей у нас не бывает, и опускаю лицо под кран, закрыв глаза. Ледяная струя ласково остужает пекущиеся веки. Я стою, наклонившись над краном, стою бесконечно долго. Внезапно я слышу щёлканье каблуков по коридору. Я понимаю, что это значит, но мне плевать. Я всё так же стою и наслаждаюсь. Моё лицо уже почти онемело от холода. Шаги приближаются и приближаются. Наконец источник останавливается у распахнутой двери туалета. Я не двигаюсь. Тянутся бесконечно долгие секунды. Я стою. Кто-то стоит. Я не шевелюсь. Он тоже. Я молчу. Он тоже. В конце концов тишина нарушается. - Мэрилин? Я нехотя отрываю закостеневшее лицо и поворачиваю его к ней. Учительница географии стоит и напряжённо смотрит на меня. - Почему ты не на уроке? - Мне плохо, - слова срываются с языка внезапно и падают в пустоту, как капли воды. Географичка смотрит на меня и в её взгляде проскальзывае сочувствие. Сочувствие! Меня это почти шокирует. - Что, голова болит? - спрашивает она б