одня ты это снова подтвердила. Ты можешь учиться гораздо лучше. И тебе ничто не мешает. Я жду от тебя хороших результатов. - А. А. А. А. А. - Можешь идти, - наконец слышу я. Облегчённо вздыхаю и бреду на выход. - И имей ввиду, что со следующего урока я буду давать тебе задания наравне с Беатрис, - доносится до меня. Я впадаю почти в полный ступор. Ноги двигаются очень медленно. Вот какая я, оказывается, крутая. Я иду по коридору и внезапно откуда-то появляется Джаред. Он присоединяется ко мне, и мы вместе идём к кабинету. - Что она сказала тебе? - невинно интересуется он. - Она... спрашивала по поводу домашнего задания, с кого я списала. Там что-то такое, что её удивило, - почти правда. Всё остальное я лучше пока не буду говорить. Джаред понимающе кивает и мы снова молчим. - Помнишь, я говорил тебе про своих друзей? - лениво заговаривает он. - Да, конечно, это же было только что, шутишь что ли? Он смеётся. - Ну, всем известно про девичью память, - он гладит меня по голове, и я начинаю таять от его тёплых прикосновений, как снегурочка у костра. Я обиженно мяукаю и кошусь на него глазами. На большее я сейчас неспособна. - Ты хотела съездить со мной сегодня? - интересуется он, как бы невзначай. - Конечно, - мурлычу я. - Тогда я познакомлю тебя со своми друзьями. Ты проводишь меня до клуба. - А потом? - А потом поедешь домой. - Одна? - я поднимаю голову и разочарованно гляжу в его гипнотические глаза. - Кто-нибудь может проводить тебя, - предполагает он. - Я попрошу одного из них. Они ребята ответственные, можешь не беспокоиться. - Но я поеду без тебя? - я не понимаю, он шутит или не соображает главного. - Милая, я же буду в клубе с парнями, - объясняет он. - А почему мне нельзя с тобой? - Видишь ли, они очень скептически относятся к узам любви, - пытается оправдаться он. - Там почти никого не будет из девушек, чисто мужская компания, тебе будет неинтересно. - Собираешься глазеть на стриптизёрш и совать им деньги в трусы?!! - слёзы застилают мои глаза от обиды и ревности. - Мэрилин, успокойся, ну, ну, не плачь, мы же на людях, - шепчет он и пытается отереть слезу с моей щеки. - Вот опять, ты думаешь только о себе, - мой голос звучит как голос ребёнка, у которого отняли любимую игрушку. - Неправда, если бы я думал только о себе, я бы взял тебя в клуб. Я же о тебе забочусь, Мэрилин. Это серьёзные парни, а ты, как Триша, даже шампанского в рот не брала и шарахаешься, когда тебе предлагают сигарету. Чего же ты хочешь от меня? - Я забочусь о своём же здоровье. Может быть, тебе стоит хоть раз подумать и обо мне! Ты постоянно оставляешь меня одну! Я хочу быть с тобой всегда и везде, милый, а ты бросаешь меня и потом во всём обвиняешь меня же, как сейчас. - Мариша, я не обвиняю тебя, ты просто ещё недозрела. А что ты предлагаешь? Поехать к тебе домой и играть в настольные игры? - он начинает злиться. - Недозрела?!! - я возмущена, как никогда. - Хорошо, давай, бросай меня, я же всё вынесу, одиночество, измену, я как тряпка половая для тебя, ноги вытер и всё, нет, как фрукт неспелый, который можно раздавить! - кричу я. Он пытается взять меня за плечо, но я гневно отталкиваю его руки, отворачиваюсь и быстро ухожу. Моё лицо горит, в горле першит, глаза щиплет от невыносимой горечи. Я стою в туалете перед зеркалом и смотрю на себя. Уже прозвенел звонок, но я не двигаюсь с места. С той стороны на меня смотрит нескладная девушка, сжав руки у живота. Лицо красное, краска не сходит даже сейчас, глаза превратились в тонкие щёлочки с размытыми следами туши. На щеках следов почти нет, разве что, если приглядеться, видно, что от глаз тянутся две дорожки цвета моей кожи. Я беру влажную салфетку и стираю тональник с лица. Затем решительно провожу ей по глазам. Всё. Я включаю холодную воду, горячей у нас не бывает, и опускаю лицо под кран, закрыв глаза. Ледяная струя ласково остужает пекущиеся веки. Я стою, наклонившись над краном, стою бесконечно долго. Внезапно я слышу щёлканье каблуков по коридору. Я понимаю, что это значит, но мне плевать. Я всё так же стою и наслаждаюсь. Моё лицо уже почти онемело от холода. Шаги приближаются и приближаются. Наконец источник останавливается у распахнутой двери туалета. Я не двигаюсь. Тянутся бесконечно долгие секунды. Я стою. Кто-то стоит. Я не шевелюсь. Он тоже. Я молчу. Он тоже. В конце концов тишина нарушается. - Мэрилин? Я нехотя отрываю закостеневшее лицо и поворачиваю его к ней. Учительница географии стоит и напряжённо смотрит на меня. - Почему ты не на уроке? - Мне плохо, - слова срываются с языка внезапно и падают в пустоту, как капли воды. Географичка смотрит на меня и в её взгляде проскальзывае сочувствие. Сочувствие! Меня это почти шокирует. - Что, голова болит? - спрашивает она безучастно. - Нет, - отвечаю я. - Сердце. Она хмыкает. Я смотрю на неё потухшим взглядом. Поворачивается на каблуках. - Можешь сходить в столовую и попросить, чтобы тебя покормили. Ты такая бледная, что, того и гляди, в обморок свалишься, - говорит она, окинув меня с ног до головы внимательным взглядом. - У вас какой сейчас урок? Химия? Я зайду к Михаилу Валерьевичу и скажу, что тебе стало плохо. Если что, в медкабинете есть нашатырь, - она уходит, стуча каблуками. Я не могу поверить. Я поворачиваюсь к зеркалу и всё становится несколько понятнее. Моё лицо белое как мел и чуть ли не прозрачное. Я похожа на привидение. Которое смотрит на себя из зеркала. Я жутко улыбаюсь себе и от этой зловещей ухмылки у меня леденит кровь. Мне нравится. Я выключаю журчащую воду и вытираю лицо запястьем. Уже лезу в сумку за зеркалом и тушью, как вдруг останавливаюсь. Закрываю сумку и иду в столовую. На этот раз обойдёмся без макияжа. Захожу в пустое помещение столовой. Внутри витает сладковатый запах компота и аромат чего-то мясного. Живот сразу живо отзывается на их призыв. Я не голодна, но еда всегда снимает с меня стресс. Поэтому мне надо поесть. Я подхожу к окошечку. - Здравствуйте, можно... - Ой, Машуля, а ты что здесь делаешь, сейчас ведь урок идёт, - шамкает повариха. Я не выношу, когда меня называют Машей. Моё имя Мэрилин. Мэрилин и всё тут. Может оно слишком крутое для ваших мозгов, но это не мои проблемы. Надо саморазвиваться. Меня назвали Мэрилин. Не надо переименовывать меня за вторых родителей. Джареду я ещё позволяю коверкать моё имя на всякий лад, но остальные меня просто бесят. - Мне стало плохо и меня отпустили покушать, - говорю я. Почему всем всегда всё надо объяснять. Все лезут в твою личную жизнь. - Плохо? - она недоверчиво рассматривает моё лицо. - А может тебе в медкабинет сходить? - Раиса Исаевна сказала, что мне стоит поесть, - отвечаю я. - И правда, девочка, ты такая бледная, ты что, совсем не ела? Тебя не тошнит, нет? - Немного, - вру я. Я чувствую себя превосходно, по крайней мере физически. Но, если я выйду отсюда сейчас, буду чувствовать себя совершенно разбитой, потому что не поела. Это выброс гормонов в предвкушении. - Я ела с утра немножко, но я, понимаете, опаздывала... - я прекрасная лицемерка."Немножко". Ну для меня это действительно немного, но по обычным меркам... Да, это правда, конечно, что я торопилась, но кто сказал, что я не доела завтрак? Повариха охает. - Ох ты, гробите себя, молодёжь, разве можно так со здоровьем-то! А ведь потом и не будет здоровья вашего, вот что! Думаете, навсегда это - молоды, веселы, ан нет оно, беречь себя надо. Вот и какой день так не завтракаешь вроде и ничего, а так в конце и прошибёт, что и ноги не держат. Я, закатив глаза, слушаю эту вдохновенную лекцию. Слава богу, что я не из бедной семьи, а то подумали бы ещё на моих родителей. - Так можно... - наконец прерываю я её. - Конечно, конечно, - она всё-таки спохватилась. - Чего тебе, дорогая, мы только что вот приготовили завтрак - омлетика не хочешь? Есть ещё салат капустный, полезный и вкусный, очень полезный, вот, компотика не хочешь? - А чем это у вас таким вкусным пахнет мясным, - спрашиваю я. - А это пирожки свежие только приготовили с мясом, вкусные, сытные, не хочешь? Кашки не хочешь, овсяная, горяченькая... Я мотаю головой и, глядя на меню, вставленное в приколотый к стенке файлик, говорю: - Мне пожалуйста четыре пирожка с мясом, один с картошкой, один с капустой, омлет, два кусочка сыра и... сок. И ещё вон ту шоколадку. И пачку печенья. И давайте плюшку с корицей. Ии... ладно, пожалуй, обойдусь этим, - и достаю кошелёк.