Вдруг Миша остановился, и лицо его стало хмурым. Он задержал взгляд на рогах на стене, неловко потёр шею, а потом спросил:
— Марина, почему я должен тебе верить? Зачем ты нам помогаешь?
— Захотелось что-то хорошее сделать, — пожала плечами ведьма. — Вы меня подвезли. И ты мне понравился. Твой брат красивый, но толстокожий. А вот ты тонко чувствуешь, и тоже симпатичный.
Но Миша шагал туда-сюда по комнате уже не с азартом, а с тревогой. На лице читалась смесь подозрения и страха. Слова ведьмы его не убедили.
— А раз ты всё про клад знаешь, почему сама его не забрала?
— Обычно клады заговаривают, и эти чары, кроме владельца сокровищ, никто не снимет. Ермолаевский клад от ведьм и колдунов заговорён так, что я его даже коснуться не могу. Пробовала, никак. Что толку от золота в земле? Мёртвый груз. А вы его к делу приспособите.
Ведьма подошла к окну и уставилась взглядом куда-то в ночную тьму. Лицо стало задумчивым и серьёзным. Она вспоминала что-то, и эти воспоминания явно были не очень приятными.
— Вот какая штука. Заговорён клад на три головы молодецкие. То есть три человека должны погибнуть, пытаясь достать сокровище. И только четвёртый сможет его забрать. Двое уже погибли, одна голова молодецкая осталась. А вас двое. Думай сам, как тут быть.
Миша схватился за виски обеими руками, словно боялся, что голова сейчас расколется на части и укатится. Ведьмы, разбойники, нечисть, заговорённые клады… Слишком много всего за одну ночь! От переизбытка эмоций парня потряхивало, а пальцы дрожали мелкой дрожью.
— Боже, я схожу с ума, — простонал он.
— Не сходишь, — улыбнулась Марина, но улыбка вышла усталая, без прежнего задорного огонька.
— А если алкаш или бомж вперёд нас клада коснётся? Это считается?
— Нет. Три головы молодецкие. То есть нужны крепкие, храбрые и молодые мужчины. Дети, женщины, старики, хромые-косые-пьяные — от них клад просто в землю уйдёт.
— А если…
— Зарок такой, что добрый молодец знает про клад и именно его пытается добыть. Если не знает, обманули — не дастся в руки сокровище.
— Понял… Уф, голова трещит!
— Утро вечера мудренее. Ложись спать, а там видно будет.
…Поёживаясь от ночной прохлады, Миша шёл через двор к флигелю. Уже взявшись за ручку двери, он оглянулся. Ведьма стояла на крыльце. В темноте он не видел выражение её лица, но всё-таки помахал рукой на прощание. Марина помахала в ответ и послала ему воздушный поцелуй.
Во флигеле было темно и душно. Илья по-прежнему спал, разве что больше не храпел. Брат ему позавидовал: вот что значит крепкие нервы! Но, едва голова коснулась подушки, Миша сам мгновенно уснул.
---------------------
* В фольклоре это один из главных признаков, по которым можно распознать ведьму: в её глазах отражение собеседника будет перевёрнуто вверх ногами.
** Кладенец, кладовик, лаюн, щекотун, копша, кладовый бес — особая нечисть, охраняющая клад. По народным поверьям, на Ивана Купалу черти избирают из своей среды хранителя клада на весь следующий год.
Глава 5
— Рота, подъём! Нас ждут великие дела. Миха, вставай!
Энергичная тряска вырвала Мишу из объятий сна. Парень стонал, ругался, умолял, но Илья был непреклонен и в конце концов грубой силой стащил брата с кровати на пол.
— Вставай, запарил! Столько всего успеть надо.
Илья выспался и был омерзительно бодр и полон сил. А вот у Миши чесались глаза, будто в них песка насыпали, и голова была чугунно-тяжёлая. Всё тело казалось ватным и чужим. Больше всего на свете хотелось опять уснуть. Но, опираясь на протянутую руку брата и кряхтя, как старый дед, Миша всё-таки поднялся.
— Пошли, там летний душ на улице, умоемся.
Было около семи часов утра. День обещал быть жарким. Но пока что июньское солнце было ласковым, а не жгучим. Из густой зелени доносилось многоголосое птичье пение.
Парни зашли в дощатую будочку летнего душа. Там стояла наполненная водой бочка, в которой плавал большой деревянный ковш.
Миша поливал из ковшика, а Илья умывался. Он подставлял плечи и голову под струю воды и шумно отфыркивался. Сверкающие на солнце брызги летели во все стороны.
Миша смотрел на полное силы и жизни тело брата, на то, как упруго перекатываются на руках и спине мышцы, и вдруг ощутил укол зависти. У него самого не было и половины такой мужской красоты и деятельной бодрости. И в целом Илья шёл по жизни легко, а тревожный и мнительный Миша гораздо чаще наступал на грабли.