— Все ясно? — закончила она.
Света, бешено строчащая в блокноте, поставила точку и перелистала страницы туда, где составила список непонятных явлений.
— Что здесь с горизонтом? — начала она.
— Этот мир устроен не по космической системе, как ваш. Он плоский, как… как доска. Бесконечная в длину и ширину. Ну, это в теории — точно никто не знает. В высоту… я не помню точно, но что-то около ста миль.
— Каких миль? — сурово уточнил Фабьев. — Морских или сухопутных [2]?
— А какая разница? Все равно вы ни до верха, ни до низа не доберетесь. Да и зачем? Вы сейчас точно посередине — уровень моря на Эйкре проходит по самому центру. Кстати, разницы в атмосферном давлении вы пока не заметили? Странно, оно тут сильнее… Правда, ненамного — тут есть еще один… фактор. Долго объяснять. Ну ладно, еще заметите — головы поболят, поболят…
— Подождите, подождите! — возмутилась Света. — Так не бывает! Так не может быть! Это же все физические законы побоку!
— Земные — да, — кивнула Стефания. — Я же говорю — другой мир, другие законы. Некоторые формулы и константы тут отличаются. К примеру, число Пи равняется трем и тринадцати сотым. И дальше еще бесконечная дробь. Проверьте, если хотите.
На лицах Сергея и Светы отразилось явственное недоверие. Остальные отнеслись к этой новости совершенно спокойно — часть присутствующих вообще не знала, что это за «Пи» такое, а остальные не помнили, чему оно равняется у нас на Земле.
— Ну, хорошо… — неохотно приняла такую модель мира Света. — А где солнце? Ой, хотя да, конечно…
— Ну да. И звезд тут тоже нет.
— А откуда же тогда свет и тепло?
— Мне тоже интересно, — поддержал дочь Колобков. — Тут как — ночь бывает? А то, может, лампочки все вывернуть, раз они нафиг не нужны?
— Понадобятся еще, — успокоила его Стефания. — Ночь тут бывает. Но вот это объяснить будет посложнее…
— Ну уж как-нибудь, — сложил руки на животе Петр Иванович. — Я-то не пойму, так вон Светочка поймет. И Серега у меня парень головастый, пять языков знает.
— Шесть, — машинально поправил его Чертанов.
Он еще не подозревал, что с недавнего времени стал, вероятно, лучшим переводчиком в истории человечества — магический эликсир сумасшедших волшебников, мгновенно убивший бы человека, менее одаренного в лингвистическом плане, наградил его чудесной способностью понимать любое наречие…
— Тепорий, — любезно сообщила Стефания. — Вся жизнь Эйкра зависит от тепория.
— А кто это? — тупо моргнул Сергей.
— Не «кто», а «что». Это природный элемент. Хотя нет, не совсем. В таблицу Менделеева тепорий не впишется — ваша Вселенная его существования не предусматривает. Он не подчиняется обычным законам веществ — не охлаждается и не нагревается. Строго говоря, это даже не материя — скорее энергия. Но тоже не совсем. Нечто среднее между материей и энергией. И тоже не совсем — это еще отчасти и мана… хотя вы, конечно, не знаете, что это такое. На Эйкре тепорий всегда сопутствует кислороду — где один, там и другой. Так что и воздух, и вода Эйкра щедро насыщены тепорием. Вы прямо сейчас вдыхаете его, сами того не замечая.
— А это не вредно? — испугалась Зинаида Михайловна.
— Нет. Будучи промежуточным звеном между материей, энергией и маной, тепорий обеспечивает Эйкру свет и тепло. Его атомы… хотя у него это не совсем атомы, там все устроено совершенно по-другому. Тепорий — это и есть свет, только как бы… сгущенный. И его температура — константа. Семьдесят один градус по Цельсию. Если в воздухе или в воде его много, будет жарко. Если мало — прохладно. Если совсем мало — мороз. То же самое и с освещенностью — если тепория много, дни светлые и яркие, если мало — тусклые и сумрачные.
— И как же тогда смена дня и ночи?
— Тепорий светится не все время. Точнее, он вообще не светится — это ведь и есть свет, «плавающий» в воздухе. В общем, он работает циклично — некоторое время светит, потом потухает. Во время темного времени в тепории происходят… всякие реакции, и он восстанавливается. Я не знаю, как это объяснить быстро и понятно — это уже высшая физика. Даже «сверхвысшая» — любой земной ученый просто скривится и скажет, что это бред. Даже вообще не физика — скорее уж магия. Поскольку вспышки и затухания происходят не мгновенно, а плавно, на Эйкре тоже есть утро и вечер. Полный оборот растраты-восстановления — сорок восемь часов. Это время обычно называют сутками.
2
Морская миля равна 1852 м. (британская морская миля — 1853,18 м.). Сухопутная (американская) — 1609,34 м.