Молодой гасконец смотрит на человека, которого он оглушил. Если он хочет слиться с окружающим пространством, ему остается лишь один выход: украсть одежду этого бедолаги и выдать себя перед врагами за своего.
Отдышавшись, мушкетер как можно быстрее раздевает конвоира. Накидывает на себя его костюм поверх своей сорочки и уходит. Он видит дверь и тут же проникает в нее. Перед ним темный коридор. Куда он ведет – к свободе или к очередной западне?
Пойти к выходу было бы слишком просто. Он хочет понять. Его тяга к приключениям не дает ему оставить неразгаданной тайну его похищения. Кто хотел его убить? Это те же разбойники, покусившиеся на жизнь короля?
Он идет на звук приглушенных голосов к комнате с приоткрытой дверью. Один из голосов принадлежит тому, кто хотел его допросить. Д’Артаньян аккуратно подходит на цыпочках. Какая удача… Он заглядывает в щелку.
Первый человек, которого он видит, – наемник. Возможно, именно из‑за него он здесь. Второй присутствующий – человек невысокого роста, богато одетый, с коварным взглядом. Вне всякого сомнения, из знати. Д’Артаньян не знаком ни с тем, ни с другим. Но их намерения становятся понятны, как только наемник произносит:
– Благодаря вам король объявил протестантам войну.
Вельможа улыбается:
– Хорошо… Очень хорошо… Идите на кухню, вам подадут. Восстановите силы. Они вам понадобятся, когда вы окажетесь лицом к лицу с этой дьяволицей.
Сердце д’Артаньяна на мгновенье перестает биться. «Эта дьяволица», похоже, доставляет им неприятности… Констанция? Ее тоже заточили здесь?
– Она ничего не сказала? – спрашивает наемник.
– Ни слова. – Его сообщник раздосадован.
– Мaйоль ее допросил?
– Да, – вздыхает вельможа. – Она так яростно укусила его, что чуть не оторвала ему палец.
Выражение лица наемника становится неприятным:
– Не беспокойтесь… Со мной она заговорит. И мушкетер тоже.
– Не сомневаюсь…
– Спокойной ночи, господин граф.
С этими словами наемник исчезает. «Господин граф» остается один. Спиной к д’Артаньяну. Тот все же ждет несколько секунд… Затем с ловкостью и стремительностью кошки он бесшумно проскальзывает в комнату. Граф едва успевает заметить блеснувшее лезвие кинжала, которое оказывается под его подбородком.
– Ни слова, – шепчет д’Артаньян, крепко держа оружие.
Удивленный и испуганный, человек задерживает дыхание.
– Пойдем к узнице, – продолжает мушкетер. – И на вашем месте я бы провел меня наиболее безлюдным путем.
– Вы… Вы знаете, кто я? – силится выговорить мужчина.
– Не имею никакого представления, – признается д’Артаньян.
Пленник видит в его ответе возможность ускользнуть, которую нельзя упустить. Он так привык, что перед ним все склоняются, как только он называет себя…
– Если бы вы знали мое имя, возможно, не спешили бы так, – продолжает он.
– Так скажите же мне, кто у меня на клинке?
Вельможа расправляет плечи и объявляет свои титулы… Он только этого и ждал!
– Анри де Талейран-Перигор. Граф де Шале. Глава католической лиги!
Надежда на то, что он впечатлит д’Артаньяна, рухнула. Поскольку тот тут же надменно отвечает:
– Слишком много слов для такого ничтожества.
– Я могу сделать из вас богатого или мертвого, – настаивает Шале.
– А я могу сделать из вас только мертвого, – отзывается д’Артаньян. – Поэтому нечего хитрить. Пойдемте!
Граф де Шале мрачнеет. Он понимает, что человека, который следует за ним, ничем удивить невозможно. Тогда он сдается.
Скоро они выходят наружу. Д’Артаньян укрывается в малозаметном углу двора, по‑прежнему держа кинжал у ребер графа.
– Вы говорили об узнице, – говорит д’Артаньян. – Где она? Я хочу ее видеть.
Шале хочет объяснить:
– Я…
– К чему бесполезные слова, – обрывает его мушкетер. – Я очень плохо спал в пути и, как вы догадываетесь, неудачно проснулся. Потому лишь укажите дорогу.
В нескольких шагах стражники снуют туда-сюда, перенося ящики. Поглощенные делом, они не обращают ни малейшего внимания на мужчин, направляющихся в сторону лестницы. Д’Артаньян чувствует, что его заложник хочет дать знак своим. Тогда гасконец сильнее упирает кинжалом в бок графа и повторяет:
– Ни звука.
Пройдя через двор, граф де Шале ведет своего мучителя в сырой закуток, освещенный факелами. Стражник, завидя их, непроизвольно вытягивается во фрунт[1]. Но всё же чувствует нечто странное.
Шале ничего не остается, как приказать ему:
– Отведите нас к узнице.
Видя, что тот колеблется, д’Артаньян наставляет на него кинжал:
– Делай, что тебе говорят.