– Подождите… Что?
– Ее похитили, потому что она видела лица предателей, – отвечает Миледи.
Д’Артаньян потрясен. Теперь понятно, почему она исчезла. Его губы произносят самый важный для него вопрос:
– Где она?
Ответ звучит, как пощечина:
– Спросите у Шале. Это он ее удерживает.
Глава III
Сумерки опустились на замок графа де Шале. Наемник Арданза и его люди прочесывают лес в поисках сбежавших пленников, в руках которых важный документ. Вооруженные с ног до головы всадники обыскивают каждый куст. Они знают, что с наступлением ночи продолжить поиски будет гораздо сложнее.
Арданза рявкает приказания, заклиная солдат не пропустить ни одного клочка земли.
Неподалеку двое беглецов слышат их голоса, пробираясь сквозь густые заросли. И д’Артаньян, и Миледи не догадываются, какие раны наносит им лесная растительность. Сейчас они должны уйти от своих преследователей как можно дальше. Их путь очень долгий. Они карабкаются, перелезают, скатываются, взбираются, перепрыгивают… В потемках невозможно разглядеть ловушки, расставленные для них лесом.
Заблудившись и обессилев, они натыкаются на грот, освещаемый луной. В нем они укроются на ночь, ведь им так необходим отдых.
После короткого заплыва, совершенного несколько часов назад, они дрожат от озноба. Без солнечного тепла мокрая холодная одежда липнет к коже.
Д’Артаньян собирает хворост и пытается высечь искры. Скромные языки пламени начинают лизать ветки – и вот уже полыхает спасительный костер.
Долгожданное тепло растапливает их ледяное оцепенение и вселяет надежду. Жизнь возвращается в их промерзшие и измученные тела. Они стараются держаться к огню как можно ближе. Краем глаза д’Артаньян следит за своей попутчицей: она вынула из украденного мешочка несколько листов и разложила их сушиться на камне. Текст на них кажется неразборчивым, составленным с помощью шифра.
Еще более таинственная, чем шифр, сама Миледи. Невозможно догадаться, о чем она думает: ее взор из‑под густых ресниц непроницаем, на губах все время гуляет ироническая улыбка. Кардинал Ришелье не ошибся: эта женщина со зловещим шармом – настоящая загадка. Д’Артаньян невольно восхищается гармонией ее лица, ее кошачьими повадками, темными до плеч волосами. Пламя костра отражается в ее светлых глазах, скрывающих черные мысли. Д’Артаньян не может не рассматривать ее украдкой. Однако она прямая противоположность Констанции, живущей в его сердце.
Смущенный, он качает головой. Он сравнивает свою возлюбленную с привлекательной женщиной, которая сидит у костра. Миледи, должно быть, это поняла, потому как время от времени бросает на него язвительно-насмешливые взгляды. Чтобы развеять опасную очарованность ею, он грубо спрашивает:
– Что вы делали у де Шале?
Молодая женщина соглашается утолить его любопытство. Движением плеч она поворачивается к нему:
– Я получила приказ как можно быстрее добыть доказательства. Я повела себя неосмотрительно.
Значит, ей не удалось обмануть бдительность тех, за кем она пришла шпионить. Ее схватили и отправили в тюрьму. Д’Артаньян кивает на зашифрованные бумаги:
– Вы понимаете, что там написано?
– Пока нет, – признается Миледи.
И к огромному изумлению д’Артаньяна, который не ожидал увидеть ее наготу, она принимается скидывать с себя мокрую одежду. Его смущенный вид забавляет шпионку. Она дает ему совет:
– Если вы не разденетесь, то умрете от переохлаждения.
Чувствуя себя неловко, он делает неопределенный жест:
– Не беспокойтесь за меня.
Мушкетер наотрез отказывается снимать с себя сорочку, невзирая на неприятное ощущение сырости. Его спутница неодобрительно смотрит на него:
– Если они вернутся, вы мне понадобитесь живым.
Д’Артаньян силится не обращать внимания на прекрасную Миледи и сосредоточиться на заговоре против короля. Вспомнив слова графа де Шале, он спрашивает:
– Зачем главе католической лиги примыкать к протестантам? В этом нет смысла.
– Оба лагеря хотят войны, – бесстрастно размышляет Миледи. – Только король хочет мира.
– А ваш Ришелье? – гасконец все еще считает кардинала главным заинтересованным.
– Власть Ришелье – это власть короля. Если короля свергнут, ему придется уйти. Зачем ему убивать короля?
Беглецы смотрят друг на друга. Мушкетер, промокший и смущенный, опускает глаза. Миледи же вглядывается в него еще пристальнее.
– Вы смущены, д’Артаньян?
Его ответ не убеждает. Он бормочет:
– Ах, нет… Я… я… я вовсе не смущен.
Миледи явно забавляется: в игре в кошки мышки она не знает равных.