| This chamber was a sort of garret, situated in the Rue des Fossoyeurs, near the Luxembourg. |
Эта комната представляла собой подобие мансарды и находилась на улице Могильщиков, вблизи Люксембурга. |
| As soon as the earnest money was paid, d'Artagnan took possession of his lodging, and passed the remainder of the day in sewing onto his doublet and hose some ornamental braiding which his mother had taken off an almost-new doublet of the elder M. d'Artagnan, and which she had given her son secretly. |
Внеся задаток, д'Артаньян сразу же перебрался в свою комнату и весь остаток дня занимался работой: обшивал свой камзол и штаны галуном, который мать спорола с почти совершенно нового камзола г-на д'Артаньяна-отца и потихоньку отдала сыну. |
| Next he went to the Quai de Feraille to have a new blade put to his sword, and then returned toward the Louvre, inquiring of the first Musketeer he met for the situation of the hotel of M. de Treville, which proved to be in the Rue du Vieux-Colombier; that is to say, in the immediate vicinity of the chamber hired by d'Artagnan-a circumstance which appeared to furnish a happy augury for the success of his journey. |
Затем он сходил на набережную Железного Лома и дал приделать новый клинок к своей шпаге. После этого он дошел до Лувра и у первого встретившегося мушкетера справился, как найти дом г-на де Тревиля. Оказалось, что дом этот расположен на улице Старой Голубятни, то есть совсем близко от места, где поселился д'Артаньян, - обстоятельство, истолкованное им как предзнаменование успеха. |
| After this, satisfied with the way in which he had conducted himself at Meung, without remorse for the past, confident in the present, and full of hope for the future, he retired to bed and slept the sleep of the brave. |
Затем, довольный своим поведением в Менге, не раскаиваясь в прошлом, веря в настоящее и полный надежд на будущее, он лег и уснул богатырским сном. |
| This sleep, provincial as it was, brought him to nine o'clock in the morning; at which hour he rose, in order to repair to the residence of M. de Treville, the third personage in the kingdom, in the paternal estimation. |
Как добрый провинциал, он проспал до девяти утра и, поднявшись, отправился к достославному г-ну де Тревилю, третьему лицу в королевстве, согласно суждению г-на д'Артаньяна-отца. |
| 2 THE ANTECHAMBER OF M. DE TREVILLE |
II ПРИЕМНАЯ Г-НА ДЕ ТРЕВИЛЯ |
| M. de Troisville, as his family was still called in Gascony, or M. de Treville, as he has ended by styling himself in Paris, had really commenced life as d'Artagnan now did; that is to say, without a sou in his pocket, but with a fund of audacity, shrewdness, and intelligence which makes the poorest Gascon gentleman often derive more in his hope from the paternal inheritance than the richest Perigordian or Berrichan gentleman derives in reality from his. |
Г-н де Труавиль - имя, которое еще продолжают носить его родичи в Гаскони, или де Тревиль, как он в конце концов стал называть себя в Париже, -путь свой и в самом деле начал так же, как д'Артаньян, то есть без единого су в кармане, но с тем запасом дерзости, остроумия и находчивости, благодаря которому даже самый бедный гасконский дворянчик, питающийся лишь надеждами на отцовское наследство, нередко добивался большего, чем самый богатый перигорскии или беррийский дворянин, опиравшийся на реальные блага. |
| His insolent bravery, his still more insolent success at a time when blows poured down like hail, had borne him to the top of that difficult ladder called Court Favor, which he had climbed four steps at a time. |
Его дерзкая смелость, его еще более дерзкая удачливость в такое время, когда удары шпаги сыпались как град, возвели его на самую вершину лестницы, именуемой придворным успехом, по которой он взлетел, шагая через три ступеньки. |
| He was the friend of the king, who honored highly, as everyone knows, the memory of his father, Henry IV. |
Он был другом короля, как всем известно -глубоко чтившего память своего отца, Генриха IV. |
| The father of M. de Treville had served him so faithfully in his wars against the league that in default of money-a thing to which the Bearnais was accustomed all his life, and who constantly paid his debts with that of which he never stood in need of borrowing, that is to say, with ready wit-in default of money, we repeat, he authorized him, after the reduction of Paris, to assume for his arms a golden lion passant upon gules, with the motto FIDELIS ET FORTIS. |
Отец г-на де Тревиля так преданно служил ему в войнах против Лиги, что за недостатком наличных денег, - а наличных денег всю жизнь не хватало беарнцу, который все долги свои оплачивал остротами, единственным, чего ему не приходилось занимать, - что за недостатком наличных денег, как мы уже говорили, король разрешил ему после взятия Парижа включить в свой герб льва на червленом поле с девизом: Fidelis et fortis. |
| This was a great matter in the way of honor, but very little in the way of wealth; so that when the illustrious companion of the great Henry died, the only inheritance he was able to leave his son was his sword and his motto. |
То была большая честь, но малая прибыль. И, умирая, главный соратник великого Г енриха оставил в наследство сыну всего только шпагу свою и девиз. |
| Thanks to this double gift and the spotless name that accompanied it, M. de Treville was admitted into the household of the young prince where he made such good use of his sword, and was so faithful to his motto, that Louis XIII, one of the good blades of his kingdom, was accustomed to say that if he had a friend who was about to fight, he would advise him to choose as a second, himself first, and Treville next-or even, perhaps, before himself.
|