— Но куда бежать? — вырвалось у д'Артаньяна. — Куда скрыться?
— Прежде всего подальше от этого дома! Потом увидим.
Даже не прикрыв за собой дверей, они, выйдя из дома, побежали по улице Могильщиков, завернули на Королевский Ров и остановились только у площади Сен-Сюльпис.
— А что же нам делать дальше? — спросил д'Артаньян. — Куда мне проводить вас?
— Право, не знаю, что ответить вам… — сказала г-жа Бонасье. — Я собиралась через моего мужа вызвать господина де Ла Порта и от него узнать, что произошло в Лувре за последние три дня и не опасно ли мне туда показываться.
— Но ведь я могу пойти и вызвать господина де Ла Порта, — сказал д'Артаньян.
— Конечно. Но беда в одном: господина Бонасье в Лувре знали, и его бы пропустили, а вас не знают, и двери для вас будут закрыты.
— Пустяки! — возразил д'Артаньян. — У какого-нибудь из входов в Лувр, верно, есть преданный вам привратник, который, услышав пароль…
Госпожа Бонасье пристально поглядела на молодого человека.
— А если я скажу вам этот пароль, — прошептала она, — забудете ли вы его тотчас же после того, как воспользуетесь им?
— Честное слово, слово дворянина! — произнес д'Артаньян тоном, не допускавшим сомнений.
— Хорошо. Я верю вам. Вы, кажется, славный молодой человек. И от вашей преданности, быть может, зависит ваше будущее.
— Я не требую обещаний и честно сделаю все, что будет в моих силах, чтобы послужить королю и быть приятным королеве, — сказал д'Артаньян. — Располагайте мною как другом.
— Но куда вы спрячете теня на это время?
— Нет ли у вас человека, к которому бы господин де Ла Порт мог за вами прийти?
— Нет, я не хочу никого посвящать в это дело.
— Подождите, — произнес д'Артаньян. — Мы рядом с домом Атоса… Да, правильно.
— Кто это — Атос?
— Один из моих друзей.
— Но если он дома и увидит меня?
— Его нет дома, и, пропустив вас в квартиру, я ключ унесу с собой.
— А если он вернется?
— Он не вернется. В крайнем случае ему скажут, что я привел женщину и эта женщина находится у него.
— Но это может меня очень сильно скомпрометировать, понимаете ли вы это?
— Какое вам дело! Никто вас там не знает. И к тому же мы находимся в таком положении, что можем пренебречь приличиями.
— Хорошо. Пойдемте же к вашему другу. Где он живет?
— На улице Феру, в двух шагах отсюда.
— Идем.
И они побежали дальше. Атоса, как и предвидел д'Артаньян, не было дома. д'Артаньян взял ключ, который ему как другу Атоса, всегда беспрекословно давали, поднялся по лестнице и впустил г-жу Бонасье в маленькую квартирку, уже описанную нами выше.
— Располагайтесь, как дома, — сказал он. — Погодите: заприте дверь изнутри и никому не отпирайте иначе, как если постучат три раза… вот так. — И он стукнул три раза — два раза подряд и довольно сильно, третий раз после паузы и слабее.
— Хорошо, — сказала г-жа Бонасье. — Теперь моя очередь дать вам наставление.
— Слушаю вас.
— Отправляйтесь в Лувр и постучитесь у калитки, выходящей на улицу Эшель. Попросите Жермена.
— Хорошо. А затем?
— Он спросит, что вам угодно, и вместо ответа вы скажете два слова: «Тур и Брюссель.» Тогда он исполнит ваше приказание.
— Что же я прикажу ему?
— Вызвать господина де Ла Порта, камердинера королевы.
— А когда он вызовет его и господин де Ла Порт выйдет?
— Вы пошлете его ко мне.
— Прекрасно. Но где и когда я увижу вас снова?
— А вам очень хочется встретиться со мной опять?
— Конечно!
— Тогда предоставьте мне позаботиться об этом и будьте спокойны.
— Я полагаюсь на ваше слово.
— Можете доложиться.
Д'Артаньян поклонился г-же Бонасье, бросив ей самый влюбленный взгляд, каким только можно было охватить всю ее маленькую фигурку, и, нока сходил с лестницы, услышал, как дверь позади него захлопнулась и ключ дважды повернулся в замке. Мигом добежал он до Лувра. Подходя к калитке с улицы Эшель, он услышал, как дробило десять часов. Все события, только что описанные нами, промелькнули за какие-нибудь полчаса.
Все произошло так, как говорила г-жа Бонасье. Услышав пароль, Жермен поклонился. Не прошло и десяти минут, как Ла Порт был уже в комнате привратника. д'Артаньян в двух словах рассказал ему обо всем, что произошло, и сообщил, где находится г-жа Бонасье. Ла Порт дважды повторил адрес и поспешил к выходу. Но, не сделав и двух шагов, он вдруг вернулся.
— Молодой человек, — сказал он, обращаясь к д'Артаньяну, — разрешите дать вам совет.
— Какой именно?
— То, что произошло, может доставить вам неприятности.
— Вы думаете?
— Я уверен. Нет ли у вас друга, у которого отстают часы?
— Ну, что же дальше?
— Навестите его, с тем чтобы потом он мог засвидетельствовать, что в половине десятого вы находились у него. Юристы называют это алиби.
Д'Артаньян нашел совет благоразумным и что было сил помчался к г-ну де Тревилю. Но, не заходя в гостиную, где, как всегда, было много народу, он попросил разрешения пройти в кабинет. Так как д'Артаньян часто бывал здесь, просьбу его сразу же удовлетворили, и слуга отправился доложить г-ну де Тревилю, что его молодой земляк, желая сообщить нечто важное, просит принять его. Минут через пять г-н де Тревиль уже прошел в кабинет. Он спросил у д'Артаньяна, чем он может быть ему полезен и чему он обязан его посещением в такой поздний час.
— Простите, сударь! — сказал д'Артаньян, который, воспользовавшись минутами, пока оставался один, успел переставить часы на три четверти часа назад. — Я думал, что в двадцать пять минут десятого еще не слишком поздно явиться к вам.
— Двадцать пять минут десятого? — воскликнул г-н де Тревиль, поворачиваясь к стенным часам. — Да нет, не может быть!
— Поглядите сами, — сказал д'Артаньян, — и вы убедитесь.
— Да, правильно, — произнес де Тревиль. — Я был уверен, что уже позднее. Но что же вам от меня нужно?
Тогда д'Артаньян пустился в пространный рассказ о королеве. Он поделился своими тревогами по поводу ее положения, сообщил, что он слышал относительно замыслов кардинала, направленных против Бекингэма, и речь его была полпа такой уверенности и такого спокойствия, что де Тревиль не мог ему не поверить, тем более что и он сам, как мы уже говорили, уловил нечто новое в отношениях между кардиналом, королем и королевой.
Когда пробило десять часов, д'Артаньян расстался с г-ном до Тревилем, который, поблагодарив его за сообщенные ему сведения и посоветовав всегда верой и правдой служить королю и королеве, вернулся в гостиную.
Спустившись с лестницы, д'Артаньян вдруг вспомнил, что забыл свою трость. Поэтому он быстро поднялся обратно, вошел в кабинет и тут же сразу передвинул стрелки на место, чтобы на следующее утро никто не мог заметить, что часы отставали. Уверенный теперь, что у него есть свидетель, готовый установить его алиби, он спустился вниз и вышел на улицу.
Глава 11. ИНТРИГА ЗАВЯЗЫВАЕТСЯ
Выйдя от г-на де Тревиля, д'Артаньян в задумчивости избрал самую длинную дорогу для возвращения домой.
О чем же думал молодой гасконец, так далеко уклоняясь от своего пути, поглядывая на звезды и то улыбаясь, то вздыхая?
Он думал о г-же Бонасье. Ученику-мушкетеру эта молодая женщина казалась чуть ли не идеалом возлюбленной. Хорошенькая, полная таинственности, посвящение чуть ли не во все придворные интриги, которые налагали на ее прелестные черты особый отпечаток озабоченности, она казалась не слишком недоступной, что придает женщине несказанное очарование в глазах неопытного любовника. Кроме того, д'Артаньян вырвал ее из рук этих человек, собиравшихся обыскать ее и, быть может, подвергнуть истязаниям, и эта незабываемая услуга породила в ней чувство признательности, так легко переходящее в нечто более нежное.
Д'Артаньян уже представлял себе — настолько быстро летят мечты на крыльях воображения, — как к нему приближается посланец молодой женщины и вручает записку о предстоящем свидании, а в придачу к ней и золотую цепочку или перстень с алмазом. Мы говорили уже, что молодые люди тех времен принимали без стеснения подарки от своего короля. Добавим к этому, что в те времена не слишком требовательной морали они не выказывали чрезмерной гордости и по отношению к своим возлюбленным. Их дамы почти всегда оставляли им на память цепные и долговечные подарки, словно стараясь закрепить их неустойчивые чувства неразрушимой прочностью своих даров.