— Напротив, господа, мы даже готовы помочь вам, если окажется необходимость.
— Да что же он такое говорит? — пробормотал Портос.
— Ты глупец, — шепнул Атос, — молчи!
— Но вы же мне обещали… — чуть слышно пролепетал несчастный галантерейщик.
— Мы можем спасти вас, только оставаясь на свободе, — быстро шепнул ему д'Артаньян. — А если мы попытаемся заступиться за вас, нас арестуют вместе с вами.
— Но мне кажется…
— Пожалуйте, господа, пожалуйте! — громко произнес д'Артаньян. — У меня нет никаких оснований защищать этого человека. Я видел его сегодня впервые, да еще при каких обстоятельствах… он сам вам расскажет: он пришел требовать с меня за квартиру!.. Правду я говорю, господин Бонасье? Отвечайте.
— Чистейшую правду, — пролепетал галантерейщик. — Но господин мушкетер не сказал…
— Ни слова обо мне, ни слова о моих друзьях, и особенно ни слова о королеве, или вы погубите всех! — прошептал д'Артаньян. — Действуйте, господа, действуйте! Забирайте этого человека.
И д'Артаньян толкнул совершенно растерявшегося галантерейщика в руки стражников.
— Вы невежа, дорогой мой. Приходите требовать денег… это у меня-то, у мушкетера!.. В тюрьму! Повторяю вам, господа: забирайте его в тюрьму и держите под замком как можно дольше, пока я успею собрать деньги на платеж.
Полицейские рассыпались в словах благодарности и увели свою жертву.
Они уже начали спускаться с лестницы, когда д'Артаньян вдруг хлопнул начальника по плечу.
— Не выпить ли мне за ваше здоровье, а вам за мое? — предложил он, наполняя два бокала божансийским вином, полученным от г-на Бонасье.
— Слишком много чести для меня, — пробормотал начальник стражников. — Очень благодарен.
— Итак… за ваше здоровье, господин… как ваше имя?
— Буаренар.
— Господин Буаренар!
— За ваше, милостивый государь! Как ваше уважаемое имя, разрешите теперь спросить?
— Д'Артаньян.
— За ваше здоровье, господин д'Артаньян!
— А главное — вот за чье здоровье! — крикнул д'Артаньян словно в порыве восторга. — За здоровье короля и за здоровье кардинала!
Будь вино плохое, начальник стражников, быть может, усомнился бы в искренности д’Артаньяна, но вино было хорошее, и он поверил.
— Что за гадость вы проделали? — сказал Портос, когда глава альгвазилов удалился вслед за своими подчиненными и четыре друга остались одни. — Как не стыдно! Четверо мушкетеров позволяют арестовать несчастного, прибегшего к их помощи! Дворянин пьет с сыщиком!
— Портос, — заметил Арамис, — Атос уже сказал тебе, что ты глупец, и мне приходится с ним согласиться… Д'Артаньян, ты великий человек, и, когда ты займешь место господина де Тревиля, я буду просить тебя оказать покровительство и помочь мне стать настоятелем монастыря.
— Ничего не понимаю! — воскликнул Портос. — Вы одобряете поступок д'Артаньяна?
— Еще бы, черт возьми! — сказал Арамис. — Не только одобряю то, что он сделал, но даже поздравляю его.
— А теперь, господа, — произнес д'Артаньян, не пытаясь даже объяснить Портосу свое поведение, — один за всех и все за одного — это отныне наш девиз, не правда ли?
— Но… — начал было Портос.
— Протяни руку и клянись! — в один голос воскликнули Арамис и Атос.
Сраженный их примером, все же бормоча что-то про себя, Портос протянул руку, и все четверо хором произнесли слова, подсказанные им д'Артаньяном:
— Все за одного, один за всех!
— Отлично. Теперь пусть каждый отправляется к себе домой, — сказал д'Артаньян, словно бы он всю жизнь только и делал, что командовал. — И будьте осторожны, ибо с этой минуты мы вступили в борьбу с кардиналом.
X
МЫШЕЛОВКА В СЕМНАДЦАТОМ ВЕКЕ
Мышеловка отнюдь не изобретение наших дней. Как только общество изобрело полицию, полиция изобрела мышеловку.
Принимая во внимание, что читатели наши не привыкли еще к особому языку парижской полиции и что мы впервые за пятнадцать с лишним лет нашей сочинительской работы употребляем такое выражение применительно к этой штуке, постараемся объяснить, о чем идет речь.
Когда в каком-нибудь доме, все равно в каком, арестуют человека, подозреваемого в преступлении, арест этот держится в тайне. В первой комнате квартиры устраивают засаду из четырех или пяти полицейских, дверь открывают всем, кто бы ни постучал, захлопывают ее за ними и арестовывают пришедшего. Таким образом, не проходит и двух-трех дней, как все постоянные посетители этого дома оказываются под замком.