Понимая, что официантки мне не дождаться, я привстал, чтобы привлечь к себе внимание другого официанта или самого хозяина, который колдовал над вертелами. Но тот меня уже заметил и сделал знак, что сейчас подойдёт. И действительно, через несколько минут передо мной уже стояли бутылка вина и не очень чистый стакан. Я взглянул на этикетку: «Бургундское. Урожай 6709 года».1 Вот так-так! Уж чего-чего, но я никак не ожидал, что в этом третьеразрядном заведении такие хорошие погреба. Такого старого вина я не пробовал никогда в жизни. Я взглянул на хозяина, не скрывая удивления:
– Кажется, вас можно поздравить. Вашим погребам может позавидовать сам король.
Хозяин поклонился:
– Всегда к вашим услугам.
В этот момент верзила за соседним столом привлёк к себе официантку и силой усадил себе на колени. Мышка пыталась высвободиться, да где там!
– Вам не кажется, что эти господа ведут себя слишком вольно? – спросил я хозяина.
– Вольно? Да полноте! Они все себя так ведут, – ответил он, даже не взглянув в сторону обладателей дурных манер.
– Но девушке это, кажется, не нравится.
– Вам-то что за дело? Ну, потискают они её немного, её от этого не убудет. Зато эти господа отменно платят. Вы вот лучше скажите мне, какой соус подать к лягушачьим лапкам? Могу предложить бешамель, провансаль или, может быть, господин предпочитает тартар?
– Всё равно, – ответил я. – Принесите что-нибудь на ваше усмотрение.
Как только хозяин удалился, притихшая на время официантка предприняла ещё одну отчаянную попытку вырваться из объятий своего обольстителя.
– Пустите, сударь! Ну пустите же! – услышал я её умоляющий голос.
– Не раньше, чем ты меня поцелуешь, моя красавица, – ответил верзила, запуская свои длинные усищи в её декольте.
Двое его приятелей, как ни в чём не бывало, продолжали потягивать вино. Их кривые усмешки говорили о том, что ситуация их немало забавляет.
Решив, что кто-то должен урезонить хулигана, я поднялся и сделал несколько шагов по направлению к весёлой компании.
– Немедленно отпустите девушку, сударь, – сказал я, едва сдерживая гнев.
Верзила поднял голову. Я видел, как менялось выражение его лица по мере того, как до него доходил смысл моих слов. Лапы его разжались, и он, стряхнув с колен девицу, начал медленно приподниматься со стула, опираясь лапами о стол, уставленный пустыми бутылками.
– А это ещё что за букашка? – спросил он, наставляя на меня свои страшные усищи длиной с абордажную саблю.
Клянусь семью святыми мышами, вторых таких усов я не встречал за всю свою жизнь. Я невольно сделал шаг назад, как будто мой грозный противник действительно мог проколоть меня ими.
– В самом деле, кто вы такой, сударь, и по какому праву вы вмешиваетесь? – подал голос один из приятелей верзилы, вставая из-за стола.
Он доставал своему другу до плеча, но, тем не менее, тоже выглядел довольно воинственно. Только теперь я обратил внимание, что на моих противниках были не только такие же шляпы, что и у меня, но и такие же мундиры и ботфорты.
Я назвал своё подлинное имя и титул, добавив, что я целиком и полностью к услугам своих новых знакомых.
Услышав моё имя, приятели недоуменно переглянулись.
– С кем имею честь? – спросил я в свою очередь.
– В гвардии Его Величества меня знают под именем Фромаж, – вежливо ответил второй мышкетёр, – а это мои друзья, Сассенаж, – он указал на верзилу, – и Шабишу.
Мы вежливо поклонились друг другу.
Тут я заметил, что в комнате вдруг стало как-то непривычно тихо. Слышно было лишь как потрескивают дрова под вертелами. Потом раздался звук отодвигаемых стульев, за которым последовал стук каблуков по каменному полу.
– Граф N? – спросил вежливый голос за моей спиной.
Я обернулся и узнал одного из господ, кутивших в компании товарищей в противоположном конце комнаты. На нем тоже был костюм королевского мышкетёра, однако я успел отметить про себя, что его мундир был обшит не золотыми, а серебряными галунами.
– Он самый, – ответил я, не переставая удивляться.
– В таком случае пожалуйте вашу шпагу, сударь. Именем короля, вы арестованы.
Это было сказано таким тоном, что я невольно потянулся за шпагой, чтобы выполнить полученный приказ. Но тут неожиданно вмешался Фромаж.
– Боюсь, что вы опоздали, Бофор, – сказал он с ухмылкой. – Мы первыми заметили Его Светлость и, следовательно, право ареста принадлежит нам. Мы сами препроводим его в тюрьму.