Я вежливо поклонился и представился:
– Граф.
Слово как-то недосказанно повисло в воздухе, и я повторил его, на этот раз с другой интонацией, ставя голосом точку:
– Граф.
– Нет, этот парень мне положительно нравится! – заметил Монморанси I восторженно. Обратите внимание, какое у него чувство юмора! Я даже согласился бы простить тебе первый взнос, так ты мне понравился, – продолжал он, обращаясь теперь напрямую ко мне, – но, прости, не могу. Другие подданные начнут возмущаться, а я не выношу хоровой писк. Он вызывает у меня несварение. К тому же ты у нас граф, как-никак аристократия, а с графов и спрос другой. Кстати, как ты собираешься со мной расплачиваться?
Я какое-то время стоял, переминаясь с ноги на ногу. Отправляясь на улицу Задушенных Мышей, я полагал, что просто попрошу об отсрочке платежа, но тогда я не знал, с кем мне придётся иметь дело. Нужно было как-то выпутываться из опасного положения. И тут я вспомнил о часах.
– С позволения Вашего Величества я заплачу натурой, – сказал я.
– Натурой! Вы слышали? Он хочет заплатить натурой! Вынужден вас разочаровать, граф, но вы не интересуете меня ни в плане гастрономическом, – у меня особая, щадящая диета, – ни в плане – как это?
– Эротическом, – услужливо подсказал первый министр, он же визирь.
– Вот, вот. Эротическом.
– Я имел в виду нечто иное, – сказал я. К этому времени я уже настолько осмелел, что даже не побоялся возразить своему страшному повелителю. Потом я достал из потайного кармашка свои любимые часы и протянул их королю со словами: – Я имел в виду вот это.
Монморанси I взял часы и стал разглядывать их с любопытством.
– Это не совсем обычные часы, – пояснил я. – Уверен, что вторых таких нет не только в Маусвиле, но и во всём Мышином королевстве. Это часы самой новейшей конструкции. У них даже есть секундная стрелка. Но мало того, что они показывают самое точное время, по ним можно узнать, какое сегодня число. Если Ваше Величество нажмёт вон на ту кнопочку, что сверху, то сможет в этом убедиться.
Король послушно нажал на указанную кнопочку. Часы открылись с приятным боем.
– Действительно, очень занятная вещица, – сказал король после того, как несколько раз прослушал мелодию, открывая и закрывая часы.
– Это вещь во всех отношениях достойная короля, – продолжил я свою рекламную компанию. – А главное – редкая. До сих пор они существовали только в одном экземпляре, и этот экземпляр мне удалось заполучить. Теперь он ваш.
Мою хвалебную речь прервал первый министр, который, взобравшись на диван, стал что-то шептать на ухо королю. Я насторожился. Как и при любом другом дворе, при дворе короля воров и бродяг тоже, наверное, плетутся свои интриги. Но я зря грешил на первого министра. Он и не думал строить мне козни.
– Мой визирь интересуется, а не тот ли ты Граф, что несколько месяцев назад взял ювелирную лавку в Неапольвиле? – спросил король, глядя на меня с ещё большим любопытством.
– Он самый, – соврал я, не моргнув глазом.
Неапольвиль далеко, решил я, и проверить мои слова будет трудно. Так отчего же не примазаться к чужой славе?
– Я рад. Мы слышали о тебе.
Я поклонился.
– И эти часы, я полагаю, ты тоже не получил в наследство вместе с титулом?
– Нет. Я их выкрал из мастерской часового мастера в тот самый день, когда он закончил работу над ними, – соврал я опять, удивляясь тому, как ловко это у меня получается. Обычно я плохо вру без подготовки. – Это была одна из причин, по которой мне пришлось покинуть Неапольвиль: я не мог открыто пользоваться такой приметной вещью.
– Понимаю, очень хорошо тебя понимаю, – сказал король. – Ну что ж, мы можем себя поздравить. Неапольвиль лишился одного талантливого вора, а мы приобрели вора и афериста в одном лице. Будем считать, что вопрос с оплатой лицензии улажен. У тебя есть ко мне ещё какие-нибудь просьбы?
Я сказал, что больше никаких просьб не имею и поспешил откланяться. Мне было обещано, что уже на днях оформленная по всем правилам лицензия будет готова и я смогу её забрать.
Оказавшись за дверью, я с наслаждением выдохнул воздух из лёгких: уф! Вата на моей телогрейке взмокла от пота, рубашка неприятно прилипала к телу. Но главное, я был жив. И даже невредим. Какое-то время я стоял, прислонившись к стене, не веря, что выбрался из пекла с минимальными потерями. Часы, конечно, было жалко, вряд ли у меня появятся такие же, раз мне суждено остаться в этом времени навсегда, однако, если представить себе, что я обменял их на свою жизнь, то эту потерю можно счесть ничтожной. Всё зависит от того, под каким углом смотреть на вещи.
Мои мысли плавно перекочевали на Пройдоху Мишеля, виновника моих новых бед. Последнего, кстати, не было видно. Я прошёлся по залам – Мишель как сквозь землю провалился. Так и не найдя его, я направился к выходу из дворца.