– А вот и видела! У нас в деревне была одна. Она была совсем старая и горбатая. Все её очень боялись.
– Так ведь она не всегда была старой, – резонно заметил Мишель.
Их разговор оборвал звук гонга, возвестивший о начале заседания.
Из боковой двери появились трое судей во главе с председателем и заняли свои места на возвышении. Вид у них был неприступный и неумолимый, как сам закон или как безотказная стальная мышеловка. Председатель обвёл мрачным взором собрание. На какое-то мгновение его взгляд остановился на подсудимой. Его судейские брови сошлись на переносице, и я увидел, как несчастная мышка от страха сжалась в комочек.
– Слушается дело "Народ Маусвиля против Марии Гауды, колдуньи", – возвестил секретарь.
Потом поднялся прокурор, чтобы зачитать обвинительный акт. Я следил за ним с большим интересом, обращая внимание не столько на содержание его пламенной речи, сколько на интонацию и жесты, тем более что прокурор не сказал ничего такого, чего бы я уже не знал из слов Мишеля.
Мария Гауда обвинялась сразу по нескольким пунктам: во-первых, в общении с нечистой силой; во-вторых, в том, что околдовала своего будущего мужа с помощью чародейских мазей и кремов, и, наконец, в умерщвлении ничего не подозревавшего богатого супруга тем же самым колдовским способом, а именно с помощью чародейских снадобий. Каждый пункт обвинения, заявил прокурор, подкрепляется свидетельскими показаниями здравомыслящих мышей. Кроме того, у обвинения имеется вещественное доказательство, не оставляющее сомнений в виновности подсудимой.
– Вы готовы предъявить суду это вещественное доказательство? – спросил председатель.
– Разумеется, Ваша Честь, – ответил прокурор. – Это рецепт, по которому был изготовлен колдовской крем. Рецепт был найден в доме подсудимой во время обыска. Если суд позволит, я его зачитаю.
– Мы вас внимательно слушаем, господин Шевротен, – сказал председатель.
Прокурор взял со стола клочок бумаги и зачитал содержание рецепта, который я не берусь воспроизвести слово в слово, но в состав которого входили кровь чёрной змеи, жир чёрного кота и яйца совы, добытые в полночь. Эти компоненты мне запомнились потому, что впоследствии стали предметом продолжительного обсуждения.
– Обвиняемая отрицает, что когда-либо держала этот рецепт в лапах, – сказал прокурор, – но нам известно из достоверного источника, что она не только знала о его существовании, но и изготавливала по нему колдовскую мазь, которой затем натирала тело.
– Вам известно, с какой целью это делалось? – спросил председатель.
– Экспериментально подтвердить моё предположение не удалось, не нашлись желающие проверить действие зелья на себе, но я полагаю, что это средство способно придать телу ту самую лёгкость, которая необходима для того, чтобы колдунья могла подняться в воздух.
– Кто-то видел, как обвиняемая поднималась в воздух?
– Так точно, Ваша Честь. У обвинения есть свидетель, готовый это подтвердить.
Прокурор сделал знак одному из зрителей в первом ряду, тот поднялся и встал на место, отведённое для свидетелей. Это был не очень опрятного вида субъект, с виду напоминавший пивной бочонок. Как вскоре выяснилось, его духовный мир находился в полной гармонии с его внешним обликом.
Почти одновременно со свидетелем из-за стола защиты поднялся другой субъект в строгом тёмно-синем костюме, по всей видимости, помощник адвоката. Он прошёл по проходу, разделявшему зрительный зал на две половины, и исчез за дверью. И судьи, и прокурор оставили его уход без внимания. Их грозные взоры были обращены на свидетеля.
– Назовите суду своё имя, – обратился к нему прокурор.
– Моё имя Мораше, я родом из Бургундии, – представился свидетель и отвесил поклон в сторону возвышения.
– Скажите, господин Мораше, вам знакома подсудимая? – спросил прокурор.
– О да! Очень даже хорошо знакома, – ответил бочонок. – Мы с ней соседи.
– Где именно находится ваш дом?
– Прямо напротив дома покойного господина Гауды, да будет земля ему пухом. Безотказная была мышь, всегда составит компанию страждущему.
– Куда выходят окна вашей спальни? – перебил его прокурор.
– На улицу.
– Из них виден фасад дома ныне покойного господина Гауды?
– Как на ладони.
– Расскажите суду, что вы видели в первую субботу этого месяца, в районе полуночи.
– В первую субботу?
– Да. Где вы находились в ту ночь?
– Дома, ясное дело. В полночь я всегда уже дома. Большинство заведений работают только до одиннадцати.
– И что вы делали?
– Что делал?
– Да.
– А что может делать одинокая мышь в полночь?