Вскоре перед ним тоже задымилась тарелка с супом, и он принялся за еду, демонстрируя самые изысканные манеры.
Какое-то время в комнате не было слышно ничего кроме звяканья столовых приборов и звука работающих челюстей.
– Ох и хорош пирог! – громко сказал один из троицы, пузатый коротышка, с шумом отставляя от себя тарелку и громко срыгивая. – Я бы не отказался от ещё одной порции. Эй, мамаша!
– Ты что, жрать сюда пришёл? – одёрнул его лопоухий.
Последние слова были явно лишними, и лопоухий осёкся, поймав предостерегающий взгляд главаря. Толстяк тоже тут же угомонился и дальнейший разговор они вели шёпотом, время от времени поглядывая в сторону юноши. Они явно что-то замышляли. Юноша сидел к ним спиной и не видел обращённых к нему взглядов, но я со своего наблюдательного пункта видел всё, что происходило в зале. Через некоторое время, когда с едой уже было покончено и хозяйка подала ликёр, лопоухий поднялся со своего места и, пошатываясь, направился к столику, за которым сидела переодетая в мужское платье маркиза. Обойдя столик, он остановился перед юношей и изобразил нечто среднее между поклоном и реверансом: слегка согнув ноги в коленях, сделал насмешливо-галантный жест, будто снимает перед ним несуществующую шляпу. Простояв в этой позе по меньшей мере пять секунд (что лишний раз доказывает, что он был не столько пьян, сколько притворялся), он спросил с преувеличенной вежливостью в голосе:
– Простите, если я нарушил этот… как его? …пищеварительный процесс Вашей Светлости, но мои друзья интересуются, не угодно ли Вашей Милости сыграть с нами в "пикет"?
Юноша отрицательно покачал головой. Он был явно растерян.
– Не угодно? Ай-я-яй! А я поставил золотой на то, что сумею уговорить Вашу Светлость. Так что придётся Вашему Сиятельству меня уважить.
Юноша продолжал молчать.
– Не желаешь?
– Нет, – ответил юноша решительно, и я мысленно поаплодировал его смелости.
– Это нехорошо, – сказал лопоухий тоном сурового учителя. – Старших надо уважать. А со мной так вообще лучше не ссориться.
– Я не умею играть в "пикет", – ответил юноша, всем видом показывая, что не желает продолжать беседу.
Но лопоухий и не думал уходить.
– Не умеешь – научим.
– Я вообще не играю в карты.
– Что, мамочка не разрешает?
Юноша не ответил.
– А мы ей не скажем. Ха-ха! – рассмеялся лопоухий и, повернувшись к друзьям, подмигнул им, словно призывая засвидетельствовать его слова. – Так что давай, присоединяйся к нам. Мы парни покладистые. Не хочешь в карты, сыграем в кости. Уж пару костей-то ты бросить сможешь. На это даже у такого сосунка, как ты, должно хватить силёнок.
Маркиза опять промолчала. Видимо, не знала, как вести себя в подобной ситуации. Принадлежи она к сильному полу, она бы вряд ли снесла насмешку, но, будучи женщиной, она, скорее всего, не восприняла слова насмешника как личное оскорбление, а просто растерялась.
Я понял, что пора вмешаться и встал из-за стола.
– Если господам угодно немного поразвлечься, то я готов составить вам компанию, – сказал я, приближаясь.
Лопоухий устремил на меня свои жуликоватые глазки и насмешливая улыбка стала медленно сползать с его лица. Не знаю, что именно во мне ему не понравилось, то ли мой кинжал, то ли шрам на подбородке, свидетельствующий о том, что перед ним мышь, которая не привыкла поворачиваться спиной к опасности, но вся его напускная весёлость вдруг куда-то улетучилась. Возможно, я льщу себе, но мне показалось, что этот обидчик малолетних почувствовал себя неуютно под моим пристальным взглядом.
– Вы же видите, юноша не желает с вами играть, так что будет лучше, если вы оставите его в покое.
– Это для кого же будет лучше? – полюбопытствовал лопоухий.
– Для всех. Для меня, потому что у меня появилось желание с вами сразиться, и для вас. По той же самой причине.
Видимо, лопоухий правильно истолковал мои последние слова как угрозу, потому что пошёл на попятный:
– Но я поставил золотой на то, что приговорю его, – сказал он, словно оправдываясь.
– Невелика потеря. Возможно, играя против меня, вы выиграете больше.
– Ну хорошо, – уступил лопоухий, видя, что ему некуда деваться. – Я не против, если мои друзья не против. Но не забывайте, сударь, вы сами напросились. Так что, если что не так, пеняйте на себя. Мои друзья не простят вам, что вы не позволили нам потрясти этого маменькиного сынка.
Я сказал, что принял его слова к сведению, и последовал за ним.
– Этот господин изъявил желание сыграть со мной, – сказал лопоухий, обращаюсь к длинноносому, которого я принял за главаря.
Тот кивнул, жестом приглашая меня занять место за столом.