И вот, объявил он старосте, что уезжает из деревни, и надо теперь на его место искать другого человека. Но не знал и не ведал он, что уготовила ему судьба на этот раз. Напоследок погнал Николка скотину за ближний буерак – место ему хорошо знакомое, травой и водопоем богатое. И всё шло как обычно до того часа, как гнать стадо домой. Вдруг, словно вынырнув из-под земли, появился перед стадом волк величины небывалой, и набросился на коров. В один момент загрыз почти с десяток.
Бежит к нему Николка с дубиной, а зверь и к нему метнулся, вознамерился клыками вцепиться в горло. Но пастух не оплошал, и со всего размаху ударил волка дубиной по голове. Взвыл волк и рухнул оземь. Замахнулся Николка, чтобы добить зверя, но тут налетел ветер, прямо в глаза ему пылью бросил. Всего на миг зажмурился пастух, а открыл глаза – волка-то и нет вовсе. Понял Николка, что не волк это был, а оборотень, и побежал собирать стадо, разбежавшееся по лесу. Всю животину собрал, кроме тех коров, которых зверь загрызть успел. Пригнал Николка стадо в деревню и тут же начался там крик да плач – почти половина целой улицы осталась без скотины. Кричат на Николку хозяева, клянут на все лады. Дескать, зачем погнал коров туда, где волки водятся?! Вот, чем хочешь, тем и расплачивайся за убыток!
Обидно стало парню, что на него такую напраслину возводят: не сразись он с оборотнем, вообще ни одна животина из стада не вернулась бы! Однако не стал Николка пререкаться – что толку объясняться с теми, кто его слышать не желает? – и молча пошёл домой. Решил продать своего коня и рассчитаться с оскудевшими. Только не успел он и половины дороги пройти, как с того конца деревни, где стояла его избёнка, столбом повалил чёрный дым и туда побежали люди с вёдрами. Вслед за всеми побежал и Николка, чуя беду наихудшую. Когда подбежал к тому месту, где стоял его домишко, то даже в глазах у него помутилось: от избы одни угли остались. А всё, что нажить успел, в огне пропало без остатка. У конюшни – ворота нараспашку. Забежал в неё Николка, а коня там – как не бывало.
«Ах, дед Кузьма, дед Кузьма! – загоремычился он. – Не послушался я тебя, неразумный, взял себе коня вороного! Вот и начались у меня беды и неудачи…»
Но, как говорится, слезами горю не поможешь. Надо как-то эту беду перемочь. А как? И понял Николка, что настала-таки та пора, что хоть в омут головой. К тому же, услышал он, что завтра-то и будет день Ивана Купалы. Выходит, сегодня в полночь у омута три русалки будут караулить путников.
«Ну, раз так, – решил он, – нынче же ночью пойду к Ведьмину омуту!»
Дождался Николка вечера и, как стемнело, пошёл через лес при свете молодого месяца. Не стал брать с собой ни дубину, ни лук со стрелами, а одну лишь дудку-жалейку, что досталась ему от деда Кузьмы. К полуночи вышел он на берег омута, сел на пригорке и стал ждать. А кругом – тихо-тихо, ни ветерка. Ни одна травинка не качнётся, ни один листик на вербах не дрогнет. Один лишь соловей заливается над гладким, как зеркало омутом. Но вот трижды ухнул в лесу филин, и из вод омута без единого плеска, словно тени, вышли на берег три зеленоволосые девы в платьях, серебром отливающих. И стали они бегать по траве, ни одной былинки не пригибая. А сами они как стеклянные – через них видны и кусты прибрежные, и деревья, и месяц через них просвечивает…
Играют русалки на пригорках и меж деревьями в пятнашки, друг над дружкой подшучивают, чему-то смеются, а голоса и смех у них – словно ручей журчит. Смотрит на них Николка, и отчего-то ему вдруг стало не по себе. Подумалось даже, что зря он прийти сюда надумал. Но уж, жалей – не жалей, что в такое дело ввязался, а коли пришёл – робости не поддавайся. В таком случае, коли слабинку дал – всё, прощайся с жизнью.
И вот видит он, что бегут русалки в его сторону. Увидели, значит. Неслышными холодными тенями подбежали и закружились подле него колдовским хороводом.
– Если ты пришёл сюда подневольно, то почему не плачешь, не кричишь, не убегаешь? – спросила его первая русалка.
– Если пришёл по собственному хотению, то почему без подарков дорогих? – спросила вторая.
– Если пришёл за серебром, то знаешь, что жизнью за это можешь поплатиться? – спрашивает третья.
Отвечает им Николка:
– Пришёл я сюда не подневольно, правда, и без подарков дорогих. Был я беден до нынешнего дня, а сегодня и вовсе стал нищим. Дом сгорел, коня моего украли. Осталась у меня одна только дудка-жалейка. Коли хотите, могу вам сыграть.