— Но вроде есть же муж, — тихо сказала Мария и кивнула на кольцо на безымянном пальце.
— Да, — тихо улыбнулась Аня. — Мне, как и тебе, повезло со вторым мужчиной. Он смог пробиться сквозь весь этот ужас, разбить вдребезги ту стену, которой я отгородилась от всего мира и отогреть своей любовью и своим терпением… — какое-то время девушки помолчали, а потом Аня добавила. — Только это в сказках все сразу становится хорошо, и герои, пройдя все испытания и оказавшись вместе, получают все, чего хотят: любовь, семью, детей… Но мы не в сказке, увы.
Каждый думал о своем, погрузившись в собственные душевные чуланы. На столе медленно остывал латте, тихо шурша опадающей пенкой, народу было мало, и никто не обращал внимания на их странное поведение.
— Ты говоришь, что муж умер. А мама? — неожиданно спросила Аня.
— Мама тоже умерла, — вздохнула Мария. — Даже дорогущие лекарства не помогли. А отец, — продолжила она, видя, что Аня собирается задать следующий вопрос. — Отсидел, когда я была маленькой, а потом уехал куда-то на север и пропал, больше мы о нем ничего не слышали, хотя много лет искали его. А больше родственников нет, мама была из детдома, а родственники отца где-то на Украине, даже не знаю толком, кто и где именно… Просто он родом оттуда.
— Все понятно… — кивнула задумчиво Аня. — Маш, а попробуй отгадать загадку.
Мария удивленно вскинула брови и странно посмотрела на Аню.
— Лааадно, — протянула неуверенно она.
— Живут на свете две девушки. У каждой своя жизнь, своя судьба, они обе точно знают, кто их матери, но смутно представляют, кто их отцы и куда подевались… Один странный случай сталкивает их, хотя они живут едва ли не в разных мирах… И оказывается, что эти две девушки кровные сестры… Как ты считаешь, такое возможно?
— Эм… Ты сценарист? — округлила она глаза. — Типа… пишешь сценарии к мыльным операм? Или сериалов индийских насмотрелась просто?
Аня горько хмыкнула и вздохнула. Затем подняла глаза на Марию и посмотрела в упор.
— Не знаю, как это возможно, честно, но… Мы с тобой сестры, Маш, родные сестры!
Глава 9
Домой Аня вернулась поздно. Они задержались с Машей в кафе, Аня рассказала ей все, что смогла узнать от Виолетты Глебовны, и те факты, которые знала о своей жизни.
Самое странное, что не смотря на явное внешнее сходство девушек, отцы их похожи не были, даже, можно сказать, были диаметрально противоположные!
Девушки договорились на утро встретиться у врача, еще раз сдать анализы и определиться по поводу возможности подсадки. Как бы ни шло лечение самой Ани, после сегодняшнего разговора с репродуктологом, она поняла, что и сама женщина склоняется к тому, чтобы не рисковать эмбрионами и осуществить подсадку Марии, ведь времени на это серьезное решение осталось в обрез, а еще нужно составить договор, утрясти материальную часть соглашения и много разных, но очень важных вопросов.
Когда опустошенная Аня вошла в гостиную, где задремал Матвей, которому она не позволила приехать за ней, Скади счастливо забила хвостом по дивану, где лежала рядом с хозяином. От глухих ударов по обивке мебели Матвей и проснулся.
— Солнце, — он обеспокоенно посмотрел на наручные часы. — Зря ты мне не позволила себя забрать, время позднее, — он осторожно выпрямился, разминая затекшую спину. — Пообещай мне так поздно больше не ходить по улицам. Я переживаю, — он вздохнул, а потом натянул на лицо шутливо — хитрую улыбку, — и ревную!
Аня молча подошла к нему и как маленькая девочка забралась на коленки, прижавшись к его груди.
Неожиданно все копившиеся за день нервозность, грусть, непонимание — сумасшедший коктейль из чувств, — хлынули наружу слезным потоком.
— Анют, Анечка, что случилось? — встревоженный Матвей резко заглянул ей в глаза, рывком приблизив к себе ее лицо. — Что тебе наговорили в клинике? Неважно, мы найдем новую клинику и новых врачей — лучше и грамотнее предыдущих, — так и не дождавшись реакции от рыдающей жены, он привлек ее к себе и стал ласково перебирать спутанные локоны, с тяжелым сердцем чувствуя ее рыдания. — Прости меня, Солнце, — прошептал он, наклонившись к самому уху. — Прости, что в последнее время я так часто оставляю тебя одну! Прости, что стала засыпать одна, так и не дождавшись меня с работы! Прости, что со всем этим тебе приходится сражаться одной: анализы, клиники, консультации… Я бросил на тебя все это, прости! — он нежно поцеловал ее за ушком, потом ниже, затем проложил дорожку от розового ушка по все длине шеи — до ключицы. — Мы так давно не были вместе, — шепнул он, немного отодвигая от себя притихшую жену, чтобы заглянуть ей в глаза. — Что бы ни случилось, что бы тебе ни казалось, знай, что я люблю тебя! — твердо посмотрел он на нее.