Только через пару дней один из них случайно проговорился родителям о находке. Те, убедившись, что дети не обманывают, сразу позвонили в полицию. Так были потеряны еще три дня.
Мучаясь от безысходности и отсутствии информации, Аня почти физически ощущала каждое движение минутной стрелки часов. Нервы были накалены до предела, и только успокоительное не давало сорваться.
Из пересланных документов детектива стало понятно, что Матвей пытался найти контакты конкурирующей фирмы со своей. Так сказать, точку пересечения. Напротив названия одной из строк стоял жирный восклицательный знак — сам Матвей попросил копнуть глубже. А на следующий день пропал.
Полиция выяснила, что за последние месяцы этой фирмой заинтересовалась и прокуратура — слишком много мутных делишек всплыло наружу. Обыск выявил не только нарушения в ведении торговли, но и организацию подпольного казино. Около десятка человек очутились на скамье подсудимых, еще столько же все еще могли избежать подобной участи — следствие пока велось, некоторым же повезло выйти сухими из воды. Но ни фирма Матвея, ни упоминание его самого не всплыли в ходе следствия.
Время тянулось очень медленно. Каждый день Аня молилась о двух вещах: чтобы муж нашелся живым и здоровым и чтобы доходить как можно до более позднего срока. Каждый день по несколько раз она звонила маме, спрашивая о мальчишках, да и они сами приходили к ней пару раз. Начался учебный год, но Аню не отпустили даже на линейку, боясь, что в толпе ей может стать плохо. Попросив брата купить три смартфона и большущую куклу, Аня вручила подарки близнецам и Ксюше с Петей в честь начала учебного года. Детям брата она успела организовать подарок до того как попала в больницу — оплатила целый день пребывания в новом развлекательном центре племянников с безлимитом на все аттракционы. С брата же потребовала строгий фотоотчет, вручая сертификаты.
Машу уже положили в ту же палату, где лежала Аня, как могла, сестра отвлекала ее, не давая провалиться в отчаяние, и настраивала на позитивный лад.
В середине сентября Аня проснулась от острой боли, сковывающей живот. Вызванная посреди ночи Виолетта Глебовна прибыла в клинику уже через сорок минут, когда обеих сестер готовили к родам. Так как и мамочек и деток было в большем, чем обычно, количестве, вызвали две бригады. Сразу было видно, что все, кто работал в центре — высококвалифицированные специалисты: все движения были отточены и уверены, каждый знал свое место и свою работу. Сноровисто подготовив большой родзал с двумя родильными кроватями, на которых мамочек потом должны были и доставить в палату, персонал все равно не стоял без дела. Кто-то проверял по списку весь необходимый инвентарь, кто-то тестировал аппаратуру, проверяли все необходимое для реанимации, привезли четыре кювеза, вызвали двух педиатров… Все вокруг работало словно механизм хороших швейцарских часов.
С Аней и Машей тоже возились несколько человек, переодевая и проводя необходимые манипуляции. Машу даже не пришлось стимулировать: как только она увидела, что у сестры начались схватки, то стала переживать так, что и у нее роды начались естественным путем! Виолетта Глебовна, шутя, отметила синхронность будущих четверняшек…
***
Шел девятый час родов. Усталая и измученная Аня едва держалась на ногах. За окном был разгар солнечного дня, стояла привычная для сентября солнечная сухая погода. Краешком сознания Аня ухватила знакомый звук, но не смогла сфокусироваться на нем, чтобы понять, откуда он доносится и что может означать.
Те, кто у Маши, решили быть старше, и суррогатная мамочка уже изо всех сил правильно дышала между потугами на специальной кровати. Аня ходила из угла в угол смежной предродовой, прислушиваясь и понимая, что вскоре и ей предстоит оказаться за стенкой.
— Ну как вы тут? — вошла одетая в стерильную одежду и с повязкой на лице Виолетта Глебовна.
— Хожу, — пропыхтела Аня, почувствовав именно в этот момент сильнейший спазм.
— Пошли, детка, — качнула она головой в сторону родзала, поправляя перчатку. — Отступать уже некуда!
Аня, уже не боясь, а просто моля бога, чтобы все это скорее закончилось, сцепила зубы и аккуратно следовала за доктором.
Она сама отказалась от того, чтобы лежать во время схваток, так как, лежа, не могла вытерпеть приступы скручивающей боли, ей казалось, что стоя ей немного легче.