Пару раз они продолжали спортивные нагрузки и по возвращению с прогулки. Прямо в коридоре. Срывая на ходу друг с друга одежду. Вадик потом подшучивал над ее довольным видом, когда она приходила на работу.
Несмотря на то, что физических нагрузок стало больше: занятия в спортзале три раза в неделю, утренние пробежки — в любую погоду, — восстановившиеся постельные игры с мужем после долгого перерыва, Аня с каждым днем чувствовала в себе все больше и больше сил, как физических так и моральных. Все чаще был слышен ее звонкий смех в офисе и дома, она стала ходить к матери и брату, с удовольствием играя с племянниками. Дом она тоже не оставила без перемен: добралась до старых залежей вещей в шкафах, перебрала и почти все определила в приют, открытый при городе.
Ноябрь подходил к концу, когда на город опустились трескучие морозы. Аня, о чем-то думая, вышла из офиса, где с Вадиком наконец-то пришли к соглашению, что всю координацию сотрудников она берет на себя, а другу и партнеру достались встречи с заказчиками, обсуждение деталей и бумажная волокита с документами. Вадик намеренно разгружал ее, оставив небольшую часть работы, которую будет можно безболезненно для фирмы перепоручить в случае того, если с лечением все получится. Но он этого не озвучил, хитро намекнув на то, что у него это получается гораздо лучше, чем у нее. Немного обиженно поворчав, Аня признала его правоту и с легким сердцем отдала ему бОльшую часть работы.
Девушка медленно шла до машины, наслаждаясь хоть и ледяным, но свежим воздухом, приятно взбодрившим ее после душного офиса. Ее Лимоника уже приветливо урчала, заведенная с пульта за несколько минут до выхода хозяйки. Аня бросила сумку на пассажирское сиденье спереди и обошла машину, собираясь занять водительское место, когда услышала какой-то непонятный писк. Закрыв дверь, которую уже успела распахнуть, она прислушалась. Писк повторился. Слабый, почти безжизненный звук.
Из здания вышел Вадик и удивленно остановился около замеревшей начальницы.
— Анют? Что случилось? — подозрительно смотрел он, как девушка, вытянув шею, двинулась вдоль капота машины.
— Вадик, ты слышишь? — громким шепотом спросила она.
— Эммм… А ты не знаешь, на гормональном фоне могут быть умственные расстройства или галлюцинации? — серьезным голосом спросил он, но когда она резко обернулась, в его глазах плясали чертики.
— Я серьезно! — обиженно воскликнула Аня. — Я слышала какой-то писк, прямо перед тем как ты вышел!
— Анют, день был долгим, — хмыкнул он, — а ты…
Но тут звук, так обеспокоивший Аню, повторился.
— Слышишь? — радостно прошептала она.
— Теперь да, — задумчиво протянул Вадик и медленно пошел вдоль машины, внимательно оглядываясь.
Писк, уже едва различимый, раздавался где-то совсем рядом.
Еще один звук — и Вадик ловко присел у левого крыла, подсвечивая себе телефоном.
— Вот это да! Ты как здесь оказался? — пораженно воскликнул он.
— Кто там? — шокированно спросила Аня, пытаясь рассмотреть из-за плеча друга, с кем он общается.
— Ты только посмотри, кто это! — и из-под крыла машины на едва различимый свет от уличных фонарей появился… щенок.
Маленький грязный пищащий комочек, едва только открывший глазки. Худой доходяга, он уже едва дышал от голода и холода.
Аня пораженно уставилась на животное.
— Ну вот кто может на мороз выбросить малыша? — чуть не плача, спросила она.
Быстро расстегнув верхние пуговицы шубки, она ловко сняла с себя намотанный на шею как шарф теплый палантин и, взяв у друга щенка, укутала его в шерстяную ткань.
— И что ты с ним будешь делать? — с сомнением посмотрел на нее Вадик.
— Для начала хорошенько накормлю, а там посмотрим, — пожала неопределенно плечами Аня, не сводя глаз с крохи.
— Тебе Матвей ничего не скажет, если ты заявишься домой с грязным щенком? — хмыкнул друг.
— Не думаю, — покачала она головой. — Ладно, дружище, я поеду, пока он еще не замерз окончательно или не умер от голода.
— Давай, мать Тереза, — улыбнулся друг и подошел к ее машине, чтобы открыть ей дверь. — Пока, — помахал он рукой, глядя, как она размещает животное, укутанное в ее шарф, на пассажирском сидении.
Аня ловко вырулила со стоянки и поехала в сторону дома. Остановившись около гипермаркета, она с сомнением посмотрела на притихшего малыша.
— Ты держись, дружок, я постараюсь быстрее, — обратилась она к нему и почти бегом припустила к большому зданию.