Сделав шаг, не отрываясь друг от друга, по направлению к кровати, они упали в хрустящий плен простыней, слегка покачнувшись на матрасе. Матвей склонился над Аней и, целуя ее сладкие губы, не верил, что это происходит наяву. Будто его школьная мечта ожила: он рядом с этой девушкой, и им больше никто не нужен! Дав волю своим слегка дрожащим рукам, он нежно продолжил исследовать ее, поглаживая и легко перебирая кончиками пальцев, старался отметить каждый изгиб волнующего тела.
Аня же, закрыв глаза, полностью отдалась во власть Матвея, с удовольствием и горячностью реагируя на его прикосновения, она выгибалась и прижималась к сильному мужскому телу, распаляя их обоих до той степени, когда тела начинают гореть, а мысли напрочь улетучиваются из головы, обостряя и преумножая страсть и вожделение!
Украв у нее еще один громкий стон, Матвей поцелуями проложил дорожку вдоль прекрасной шейки и, не отрывая губ, спустился к соску. С тихим урчанием он сначала нежно прикоснулся губами к розовой вершинке, а потом медленно вобрал ее в свой рот, удовлетворенно встретив крупную дрожь, пробежавшую по телу возлюбленной. Не оставляя без внимания второй нежный холмик, он очертил его контуры кончиками пальцев, а потом зажал сосок между большими и указательным, слегка массируя его, заставляя заостриться и стать более твердым.
Обезумев от остроты своих ощущений, Аня бездумно вцепилась ему в волосы, выгибаясь навстречу его жадному рту. Ее тело, простившееся с контролем разума, горело и плавилось, содрогаясь от волн возбуждения, которые доводили до исступления в то время, как Матвей, поглаживая, двинулся к той части тела, которая сейчас почти до боли желала его прикосновений.
Легко проскользив ладонью по плоскому животу, Матвей провел по нежным завиткам и, прижав большой палец к вершине ее женственности, заставил ее мягко, но настойчиво, развести стройные ножки в стороны. Она подчинилась, сначала робко, а затем под напором его страстных поцелуев, все смелее раскрываясь навстречу его жадным прикосновениям.
Желая доставить ей еще больше удовольствия, Матвей медленно погрузил один палец в ее податливое тело. Но Аня вдруг испуганно встрепенулась, пытаясь свести ноги, однако Матвей стал нашептывать ей ласковые слова, целуя ее, стараясь успокоить, и она затихла, вновь повинуясь ему. Дальше мужчина стал действовать медленнее, боясь еще раз напугать ее.
Матвей целовал ее живот, то поднимаясь к груди и, дразня, облизывая, едва касаясь то одного то другого соска, то опускаясь к самым завиткам, не пытаясь позволить себе большего, чувствуя еще не отпустившее девушку напряжение, а сам в это время с удивлением прислушивался к своим ощущениям. Он парил где-то на пограничье между небом и землей, и если бы ему сейчас сообщили, что на самом деле он умер и попал на небеса, он бы сразу в это поверил! В то же время он упивался своей страстью, господствующей над его телом и сжигающей его душу. С каждым поцелуем, с каждым ее вздохом и звуком стона он все больше и больше распалялся, однако старался не потерять контроль и доставить Ане как можно больше удовольствия, оттягивая кульминацию, пока на это хватало сил.
Не зная о его побуждениях, Аня в свою очередь сгорала и вновь возрождалась из пепла, обновляя и исцеляя искалеченную несколько лет назад душу. Впервые за большой промежуток времени она не оценивала каждый свой шаг и сняла все запреты, позволив страсти затопить всю ее, до краев! С каждым поцелуем Матвея, с каждым его прикосновением она чувствовала себя более женственной, более желанной и необходимой. И провалиться ей на этом месте, если ей это не нравилось! Сегодня была ночь ее перерождения! И все это благодаря Матвею, которого она сейчас так страстно прижимала к себе и которого желала всем своим естеством.
— Матвей, пожалуйста… сейчас, — даже не имея возможности сформулировать, она молила его, не зная толком, чего хочет.
— Потерпи, родная, — шептал он в ответ. — А еще лучше, отдайся тем чувствам, что сейчас в тебе, раскройся мне навстречу, малышка! Доверься мне! — попросил он. — Ты мне веришь?
— Да! — выкрикнула она, выгибаясь навстречу ритмичным движениям его пальцев внутри нее.
Со стоном он наклонился к ней и поцеловал, вложив в свой поцелуй все то, что не мог выразить словами, а сам в это время проникал все глубже, ускоряя движения. Не прекращая поцелуй, он положил вторую руку ей на грудь и нежно сжал ее, а потом принялся мять и мягко массировать, радостно отмечая нарастающие волны дрожи, все чаще пробегающие по ее телу.
В следующий миг, она прижалась к нему, обхватив лицо двумя руками и с пылом ответив на его поцелуй, и резко выгнулась, оторвавшись от его губ и выкрикнув его имя, достигла, наконец, пика совершеннейшего наслаждения, а затем со стоном, тяжело дыша, упала на простыни.