В клиниках за результаты лечебного процесса отвечает старший, даже если он в тот роковой момент находился за сотни метров от места происшествия. Как же иначе? Однажды в той же Боткинской некий ординатор второго года на субботнем дежурстве уморил больного, в воскресенье утром отпросился пораньше, а с понедельника ушел в отпуск. И где его искать? А наставник весь тут, как на ладони.
Вот почему Полина Стефановна и ее верный оруженосец Зоя на пушечный выстрел не подпускают молодежь к своей операционной. А бесхребетные типа меня огребают синяки и шишки.
С первых же дней своего кураторства я принялся за модернизацию анестезиологической службы «гинекологии» — самой отсталой в Боткинской. Совершенно не охваченной регионарными методами обезболивания. И столкнулся с глухой обструкцией в лице Мухамедова, постепенно переросшей в объявленную войну. «В моем отделении этого говна не будет», — при свидетелях заявил мне доцент. «Ваше отделение пока еще не приватизировано», — ответил я ему. И понеслась…
Мухамедов демонстративно отказывался даже прикасаться к бодрствующим пациенткам. Просто разворачивался и уходил.
Мы хамили друг другу, обменивались рапортами на имя «главного». Нас неоднократно мирила Батыриха.
— Зачем ты с ним связываешься? — урезонивает меня Гоша, — Он даже своих кавказов затрахал до невозможности. Упрямый, как осел. Никак не избавится от нацменских замашек. Уважение к старшим, например. Ты знаешь, он третирует своего младшего брата как несмышленого мальчика. А разница всего в два года. Или песни про Дагестан — самый живописный, самый гостеприимный, самый морально устойчивый на свете. Населенный исключительно мастерами спорта по вольной борьбе, космонавтами, академиками, поэтами и долгожителями. Если бы не предатель Хаджи Мурат, имам Шамиль до сих пор держал бы круговую оборону.
Вместе с Гитлером — его Мухамедов уважает. У него вообще своеобразный взгляд на историю. Зря Россия присоединяла к себе национальные окраины и кормила-поила их больше ста лет. Без России Узбекистан с Таджикистаном давно бы вырвались в десятку богатейших стран мира. Дагестан, разумеется, в пятерку. Злорадствует по поводу всех наших неудач, начиная с татаро-монгольского ига и заканчивая Афганистаном. Поливает русских грязью: бабы сплошь проститутки, мужики алкоголики. А ведь, сука, тридцать лет живет в России, получил здесь квартиру, защитился, е*ал этих самых проституток, кормится с них. А спорить бесполезно.
Он всегда прав. Держит в столе Энциклопедический справочник и сборник кроссвордов. Оттачивает эрудицию. Посыпает окружающих именами и датами. Но, когда подловишь его на «ляпе» и поправишь, лезть в стол не торопится.
К больным у Мухамедова свой, неординарный, подход.
Проверенный многолетней практикой. Удалит кисту яичника или миоматозный узел и напускает на себя трагизм. Высокое чело в обрамлении редких седых волос прорезают глубокие морщины. В уголках рта залегают складки. «Доктор, у меня рак?» — «Да, рак, — и буровит несчастную поросячьими глазками, — Но я ему все корни-то пообрубил!» И не нужно никакого вымогательства.
Но руки хорошие. Отличные. Во всех закутках малого таза на высоте. Никогда не зовет хирургов, даже если в процесс вовлечены кишки, селезенка, забрюшинное пространство. Сам начинал «общим» в глухой участковой больнице.
Владеет методиками гистероскопии, криодеструкции[67], массажа матки. С последним методом связана одна из Боткинских баек.
Ближе к концу рабочего дня привел Мухамедов «блатную» в раздевалку. Поставил «раком» на кушетку, надел перчатки, отвинтил крышку с вазелиновой банки. Тут постучали в стенку — к телефону. Извинился, вышел. Через минута заходит ассистент Ованесов. В отличие от альбиноса Мухамедова типичный кавказец, горбоносый и волосатый.
Начинает раздеваться — в сумерках не разобрал, что не один.
А баба смотрит в зеркало у себя над головой и воображает Бог знает что. Даже завизжала.
Впрочем, такой курьезы может приключиться с кем угодно, вне зависимости от национальности.
Однажды на семинар к ассистенту кафедры урологии Клобукову — записному матершиннику и пошляку — прибежала Мария Ивановна. Сверхинтеллигентная, воспитанная в лучших старорежимных традициях старушка.
Нервно хихикая, потащила его за рукав в эндоскопический кабинет. Курсанты, разумеется, последовали за ними.
В кабинете на кресле раскорячился мужчинка средних размеров.
Но агрегат! Самый длинный цистоскоп не доставал до мочевого пузыря. Сложил член в гармошку, но так и не достал.
Несмотря ни на что, я был доволен изменением своего статуса.
Во-первых, ощутимая прибавка к жалованию — целых пятьдесят рублей. Во-вторых, резкое уменьшение количества лично проводимых анестезий. Я выстаивал, точнее, высиживал в операционной пять-шесть полных рабочих дней в месяц. Конечно, меня, как куратора каждую неделю дергали в «урологию» и «гинекологию» на трудные случаи. Профессорша требует присутствия ассистентов на всех реальных, вероятных, ожидаемых и неожиданных осложнениях в подшефных отделениях.
Впрочем, с такими матерыми волками, как Сергей Антонович и Гоша, консультанту остается только, по меткому выражению Цезаря, придти, увидеть и… через пятнадцать минут снова попивать чаек на кафедре.
Но главное — движение. Пока ты движешься, ты жив.
Двигались все.
Восходящая звезда нейрохирургии А.Ю. Саакян блестяще защитил кандидатскую и уже принялся за докторскую. В промежутках женился на Кате Уткиной — оказывается, давно глаз положил. К тому времени Катя оправилась от несчастной любви к Кобылевскому и перевелась из «неотложки», с которой было связано столько воспоминаний, в оперблок «травмы» — поближе к мужу.
Кобылевский со своей польской фамилией на самом деле оказался поляком и свинтил к дальним родственникам в Канаду.
Маша Русенкова снова вернулась к Коле и, наконец, забеременела.
Рафик Баграмян живет в Артике. Пашет на три больницы, женился, купил квартиру.
Леночка из расформированной 17-й «хирургии» теперь работает в «гинекологии». С помощью Ларько распрощалась с девственностью. Обошлось без ирландских ликеров и австрийских сапог. На дежурстве. Владик Чесноков утешился с валютчицей Poceй Рублевой. Для молодого хирурга — достижение.
Монина выставка имела громкий успех. После выставки девушка съездила в Штаты, где попала на страницы иллюстрированного издания.
Несмотря на мои увещевания, Игорь поступил в аспирантуру при кафедре. Параллельно лечит алкоголиков и (только между нами) наркоманов. В феврале купил новехонький «2141». В марте «москвич» сожгли.
Теобальт Адольфович дважды чуть не умер. В феврале — от разлития желчи, в марте — от радости.
Аркадий Юрьевич Посат забросил медицину и открыл малое предприятие. Раз в месяц приезжает к старым друзьям с бутылкой «Абсолюта» и воспоминаниями.
Понимая шаткость своего положения, Р.А. Покрохин поспешил занять освободившуюся должность заведующего «реанимации ГБО».
В соответствии с законом Архимеда, Львов вытеснил окончательно деградировавшего Юлика с его трона, Юлик вытеснил из «неотложки» Рону Натановну. Туда же, куда она чуть раньше вытеснила Парашку — на пенсию. Парашка умерла.
В результате небольшого дворцового переворота Женя Ломов возглавил коооператив «Панацея».
Куницын — в третий раз — восстал из грязи и устроился доцентом в один из столичных институтов. Недавно успешно апробировался.
Говорят, метит в профессора.
Боря Мамчин, Таня Сомакова и Сережа Песцов уволились по собственному желанию. Боря в «ЛИК»[68] на «дробилку», Таня и Сережа — по разным Управам.
67
Соответственно: эндоскопическое исследование полости матки и обработка участков эрозии шейки матки жидким азотом