— Рита, прекрати, — подруга незакомплексованной брюнетки густо покраснела.
К этому времени я ее хорошо рассмотрел. Лет восемнадцать.
Перистая блондинка. Серые глаза. Легкий загар с оливковым оттенком. Носик с еле заметной горбинкой. Алые губки бантиком. Родинка на левой щеке (я непроизвольно потрогал свою — на том же самом месте). Лебединая шея, маленькие кисти с тонкими запястьями. Но, как на картинах Боровиковского, лицо притягивает к себе львиную долю внимания. Лицо особой, некукольной красоты. Я не мог отвести от него взгляда. Как ни банально это звучит.
— А правда, пойдемте в бар!
— В трениках? Нет, бар вы исследуете самостоятельно, Кстати, как вас зовут?
— Олег.
— Очень приятно. Рита, — уже уразумел, — А это Оля.
Оля потупила глазки.
— Договорились. Когда доложить о результатах?
Рита сверилась с крохотными «Сейко».
— Через час. В двадцать один ноль-ноль.
— Слушаюсь, — я поднялся и щелкнул каблуками, — Вы остановились в «Лапландии»?
— 608-й. Шестой этаж, восьмая комната.
Я позаимствовал у порядком подгулявшей компании за ширмой бутылку водки. В баре купил шампанское и апельсины.
Сложив все в двухрублевый пакет «Мальборо» из коммерческого ларька неподалеку, с полчаса курил у лифта и оценивал перспективы.
Рита — беспроигрышная лотерея, но с некоторых пор я разлюбил «блицкриги». Оля… Оценивать ее по балловой шкале почему-то не хотелось. Почти школьница. Невинный цветочек. Наверняка единственное ненаглядное чадо интеллигентных родителей. Судя по говору, москвичка или подмосковная. Хотя два слова — скудный материал для лингвогеографического анализа.
Я постучался в поцарапанную лыжным причиндалами дверь в
20-45. 608-й оказался крохотной конурой с двумя кроватями и санузлом. Мой
304-ый на этом фоне выглядит летней резиденцией падишаха. Летней потому, что из щелей в окнах по номеру разливается освежающая прохлада.
Здесь атмосфера была куда теплее.
Молодой атлетически сложенный дилер из соседней гостиницы безбожно лапал Риту. Я до сих пор плохо разбираюсь в маклерах, дилерах и брокерах. «Мой персональный инструктор», — пояснила бессовестная брюнетка.
На столе между пружинными койками стояли полупустая бутылка «русской», килька в томате и три стакана.
Не ждали.
— Оль, потчуй гостя. И подрежь еще хлеба.
Оля выполнила Ритины инструкции и снова забилась в уголок.
Я присел на другой конец кровати и вылил остатки водки в чайный бокал — очевидно, последнюю приличествующую моменту емкость, — после чего извлек на свет Божий «столичную».
Голубки приободрились. Оля отказалась наотрез.
Вскоре дозы приблизились к адекватным, но беседа не клеилась.
— М-да… Мы в неравном положении. Непорядок. Как вы относитесь к шампанскому? Для знакомства.
Прекрасная школьница пожала плечами.
С видом фокусника я выудил из пакета «огнетушитель» и обдал Олю сладкой струей.
Рита и Жоржик разразились хохотом. Оля убежала умываться.
— Рита, дай, пожалуйста, мою красную сумку.
Судя по голосу, не сильно расстроилась.
Девушка переоделась в зеленые шорты и короткую розовую маечку. Форма, безо всякого сомнения, чересчур откровенная для местного бара. Трансформацию, которая в другой обстановке показалась бы мне полной глубокого смысла, Оля объяснила просто и естественно.
— Больше ничего чистого не осталось. Завтра уезжаем.
Моему взору предстало то, что раньше только угадывалось. И превзошло все отроческие, юношеские и последующие фантазии. Описанию не поддается.
И все же совершенство тела лишь подчеркивало необычайную, неземную красоту ее лица.
В тот момент я пытался найти какую-нибудь тряпку, чтобы вытереть стол. Застыл в изумлении. Потом, наконец, совладал со своей нижней челюстью.
— Извините. Сегодня одни ляпсусы.
— Еще один такой ляпсус, и я подумаю, что вы нарочно. Да вы садитесь. Я сама вытру.
Я подчинился. Наполнил Олин стакан. Через минуту она плюхнулась рядом.
— Что ж! После душа из шампанского грех не попробовать на язык.
Вместе с нарядом Оля сменила стиль.
Я составил ей компанию.
Оля рассказала о себе. Через месяц заканчивает 2-й Московский мединститут. Они с Ритой учатся в одной группе, одногодки — по двадцать три — и лучшие подруги.
Оля занимается горными лыжами с детства. Рита давно хотела попробовать и вот — попробовала.
Девушки досрочно сдали зачеты (не все) и выкроили недельку перед финальной сессией.
Я вспомнил о своей родной Ставропольщине и принялся копировать президента. Оля смеялась от души. Призналась, что тоже провинциалка — калужская.
В нашу оживленную болтовню вмещалась Рита.
— Синдром трех «К».
— ??
— В Калуге, Курске и Костроме куются самые качественные кадры. Всегда этим славились. А вы не знали?
Только сейчас я заметил, что мы с Олей уже перешли на «ты».
Ритина острота вернула нас на землю. Точнее, в 608-й номер мончегорской гостиницы «Лапландия».
С полчаса или около того мы напрочь игнорировали Риту и Жоржика. Жоржик, напротив, не сводил с Оли глаз. Кажется, он только сейчас понял, что ошибся с выбором цели.
— Ребята, а не перекинуться ли нам в картишки? — руки Жоржика начали профессионально тасовать колоду.
По первому кругу сыграли в подкидного, по второму в переводного, по третьему двое на двое. По четвертому Жоржик предложил «на интерес».
Девушки замялись — откуда у студенток деньги, тем более на исходе недельного «отрыва».
— Интерес это не только деньги, — Жоржик уже разметывал колоду по углам стола, — Слышали о стрип-покере?
Как же, слышали. Прелюдия к «ромашкам», «свэпу» и прочим буржуазным извращениям.
— Ну так вот. Можем соорудить новую игру. Прямо сейчас. «Стрип-дурак».
Оле идея не понравилась. Видимо, Жоржик тоже это почувствовал.
— Дамы и господа! — он поправил несуществующий галстук и откашлялся, — Вы неправильно меня поняли. Никакой порнографии. Никакой «групповухи». Вообще ничего предосудительного. Шутки ради. Подперчить вечер. Вы что, испугались? Девушки! Вы правда решили что вас собираются изнасиловать? В переполненной гостинице за фанерной дверью? Бизнесмен и доктор — серьезные уважаемые люди?
Собственно, доктор еще ни под чем не подписывался.
Пьяненькая Рита усмехнулась и с вызовом посмотрела на Олю.
Оля ответила ей протяжным взглядом. Гордо вскинула голову.
— И какие правила?
Жоржик оживился, — Кавалеры ставят за себя и за дам. В долг. Дамы отдадут, когда выиграют. У доктора «двадцарик» найдется?
— Найдется.
— Отлично. Значит, по «чирику» на кон. «Пятера» жентлемена устраивает?
— Устраивает.
— Эквивалент ставки — любая деталь гарнитура. Очки, часы, кольца тоже засчитываются.
Рита изменилась в лице.
— Да не переживай ты за свои котлы. Играем понарошку. Без аннексий и контрибуций. С двенадцатым ударом каждый и каждая снова вольны распоряжаться своим имуществом, как посчитают нужным. Ну как? Решайте скорее, до полуночи рукой подать.
Жоржик соорудил новую игру на изумление быстро и гладко. Без единой запинки. Интересно, в который уж раз?
— А если я выиграю, — робко подала голос Рита, — Выиграю…
— Ты имеешь в виду «капусту». Капуста останется у победителя. Но, повторяю: каждый расплачивается, чем хочет. Например, я, — он помахал толстой пачкой, — Сегодня наличностью располагаю.
У доктора наличность тоже имеется. Но не в таком количестве.
Зато сообразительности — хоть отбавляй.
— Пардон, пардон! В «покере» один победитель…
— … а в «дураке» один дурак? Не проблема! Кто первый выходит, забирает весь банк. Идет?
А почему бы и нет? Будет занятно изучить реакции участников.
Когда я увидел свои карты, понял, что живу. Пять козырей. «Вышел» первым и радостно сгреб на соответствующий угол пятнадцать рублей. Реакции окружающих не заметил — был всецело поглощен собственной. Что ни говори, выигрывать приятно.