Джек раздраженно вздохнул. Черт побери, он не имел никакого права выплескивать на нее свою злость и отчаяние, тем более что она делала все, что в ее силах, чтобы облегчить ему жизнь.
– Похоже, я, как всегда, наговорил лишнего, так что можешь пнуть меня как следует пониже спины, и покончим с этим. Я определенно этого заслуживаю.
Ее встревоженно-удивленный взгляд опять метнулся к нему.
– Прости меня, дорогая, – добавил Джек. – Я не хотел тебя обидеть, но ты ведь не служанка и не должна считать, будто обязана отрабатывать свое содержание.
Лия усмехнулась и пожала плечами:
– Стоунфелл – мой дом, и здешняя прислуга – самые близкие нам с бабушкой люди, почти родня. Если я могу чем-то им помочь, то делаю это с радостью. И хоть я и не стала бы называть это отработкой содержания, мы очень многим обязаны Лендейлам. Твой дядя поддерживал нас в течение почти двадцати лет, а сейчас ты обещал делать то же самое. Только вот должна заметить, не получаешь от этого ничего в отличие от него.
Джека несколько покоробило это циничное заявление.
– Ты слишком расчетлива.
– Но ведь это же правда!
Испытывая крайнюю неловкость от этого разговора, Джек зарылся пальцами в волосы. Он всегда старался сделать все, что в его силах, чтобы оградить Лию от неприглядных сторон бытия, но теперь она стала взрослой и увидела мир как он есть, словно сняла розовые очки. Сейчас он осознал, как глупо с его стороны было думать, что он сможет уберечь ее от неизменных сложностей реальной жизни.
Когда она была маленькой девочкой, все они делали вид, что нет ничего необычного ни в ее происхождении, ни в отношениях его дяди с Ребеккой. Это было эгоистично и глупо, и бедняжке Лии предстояло сполна расплачиваться за это.
Она ласково коснулась пальцами его руки.
– Джек, мы не можем и дальше делать вид, будто ничего не изменилось или что ничего не изменится. Поэтому-то я и пришла встретить тебя так рано. Мне нужно поговорить с тобой до того, как это сделает бабушка.
– Чего хочет Ребекка?
Лия подтолкнула его к открытой стеклянной двери библиотеки.
– Поверь, тебе не нужно слушать ее.
Лучи утреннего солнца прочертили светлые полоски на библиотечном ковре, мягко высветив выцветшие узоры в голубых, кремовых и розовых тонах. Лия ловко пробралась между удобно расставленными по уютной комнате стульями и низкими столиками и плюхнулась в одно из видавших виды кожаных кресел, располагавшихся перед письменным столом Джека.
Даже когда она усаживалась, ей удавалось выглядеть грациозной, хотя Ребекка наверняка прочитала бы ей нотацию насчет небрежной позы, с которой она развалилась в кресле, упершись башмаками в ножку письменного стола.
– Лия, не те ли это ботинки, что я купил тебе на Рождество в год твоего шестнадцатилетия? – спросил Джек, взглянув на ее ноги.
– Думаю, те самые, – смущенно улыбнулась девушка.
– Они ведь практически развалились! У тебя есть другие?
– Я надеваю эти, только когда работаю в саду. – Она опустила глаза. – Послушай, не мог бы ты перестать беспокоиться из-за таких пустяков и сесть? Ты иногда можешь быть таким занудой!
Он насмешливо фыркнул.
– Ну, это что-то новенькое. Никто никогда прежде не называл меня занудой.
– Просто никто не знает тебя так хорошо, как я, – усмехнулась Лия.
– Ты хочешь сказать, что, по-твоему, хорошо меня знаешь. Ну что ж, ладно. Не возражаешь, если я позвоню насчет еды?
Лия выпрямилась в кресле.
– Спасибо, но я не хочу: что-то пропал аппетит.
Джек повнимательнее вгляделся в ее лицо и заметил тени под глазами и плотно сжатые губы, обычно такие сочные и яркие. Девушка явно чем-то расстроена и заметно нервничала, хотя раньше он никогда за ней такого не замечал. Легкий тревожный холодок пробежал по позвоночнику.
– Что, неужели так плохо? – спросил он нарочито беспечным тоном.
– Ты даже не представляешь насколько, – со вздохом ответила она.
– Тогда нет смысла откладывать на потом, не так ли? – сказал Джек, усаживаясь напротив нее.
Казалось странным сидеть вот так – словно он всемогущий. Он все еще чувствовал себя неловко в роли владельца поместья и задавался вопросом, исчезнет ли это состояние когда-нибудь.
Лия уставилась в пол, сложив руки на коленях и крепко сжав ладони.
– Не знаю, с чего и начать…
– Ты ведь знаешь: я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, дорогая.
– Как в тот раз, – вспомнила Лия с печальной улыбкой, – когда ты вызволил меня из трубы?
Как-то в детстве – лет в шесть – ей пришло в голову поиграть в трубочиста. Она протиснулась в дымоход в бабушкиной спальне и там застряла. Джек испугался за нее, но девочка упросила его ничего не говорить бабушке и никого не звать на помощь. В конце концов ему удалось вытащить ее, и все обошлось малой кровью – всего несколькими царапинами и синяками, чего не скажешь о ее платье, превратившемся в клочья. Взглянув на себя, всю покрытую сажей, она просто рассмеялась, посчитав все случившееся грандиозным приключением.