— Могу я привести кое-кого? — спросил Коуди.
— Конечно. Кто она?
— Он. Если я встречу Торклесона, могу я его привести? Кажется, его жена и дочь в Калифорнии.
— Тем веселее, — сказал я. — Мелиссе нравится готовить для оравы копов, не так ли, милая?
— Да, — громко ответила она, чтобы Коуди мог слышать.
— Дайте мне полчаса, — сказал Коуди.
Я закрыл телефон и подошел к плите, чтобы заглянуть в одну из кастрюль.
— Пахнет вкусно.
— Учитывая смесь того, что вы привезли, это лучшее, что я могла сделать, — сказала Мелисса.
Я потянулся за микроволновку и вытащил наполовину пустую бутылку водки.
— С каких пор мы держим это в доме? — спросил я.
Мелисса всегда ограничивалась бокалом вина за обедом. Последний раз, когда я видел ее с крепкой выпивкой, был в колледже, и даже тогда ей это не слишком нравилось.
Мелисса покраснела, когда я нашел бутылку.
— Все в порядке, — сказал я. — Просто я немного удивлен, что ты почувствовала необходимость спрятать ее.
— Ты, должно быть, шутишь. Я не могла оставить бутылку на виду. Что бы все подумали?
— Что у нас была паршивая неделя, — ответил я.
— Когда ты ложишься спать, я иногда спускаюсь в кухню, — сказала Мелисса. — Выпиваю одну-две стопки, чтобы понять, чем мы это заслужили. Иногда я отношу выпивку наверх, сижу у колыбельки Энджелины, смотрю на нее и плачу. А иногда вхожу в нашу спальню и смотрю на тебя. Единственный вывод, к которому я могу прийти, — что мы прокляты.
— Нет, — покачал головой я. — Нас испытывают.
— Тогда я, очевидно, не выдержала испытание.
— Вовсе нет. — Я коснулся пальцами ее щеки.
— Мы разрушаемся? — спросила она.
Я не знал, что на это ответить.
Перед возвращением в гостиную я задержался у кухонной двери и посмотрел на Сэндерса и Моралеса. Оба сидели спиной ко мне и были заняты футболом и Энджелиной.
«Я бы мог оглушить их сзади, — подумал я, — а потом мы бы сели в джип с нашей дочкой и уехали».
Кухня была полна тяжелых предметов, которые я мог бы использовать, — стальные сковородки и кастрюли, скалка, большой миксер. Несколько секунд я мысленно реализовывал подобный сценарий. Я бы ударил сначала Сэндерса, так как он сидел ближе, а потом Моралеса, прежде чем он успеет встать и выхватить оружие. Но оглушить их? Я покачал головой. Такое бывает только в кино и по телевизору. Что, если удары просто ранят их, а кто-то из двоих останется в сознании?
Нет, подумал я, единственным способом обеспечить наше бегство было бы убить их. Я оглянулся через плечо на полку с ножами. Один из них был очень острым и длиной семь дюймов. Я мог бы перерезать Сэндерсу горло, а потом ударить Моралеса в висок или в сердце. Но сделать такое перед Энджелиной? Что, если она закричит и испугается на всю жизнь?
Сэндерс поднял Энджелину и усадил ее себе на колено.
— Джек, — попросила Мелисса, — откинь доску на столе.
Коуди явился с Торклесоном, запеченным окороком и ящиком пива.
В кухне я шепнул Мелиссе:
— Можно ли найти более безопасное место для соучастника четырех убийств, чем за обеденным столом в окружении полицейских?
— Мне это не кажется забавным, — сказала она.
Мелисса с головой ушла в готовку. Стакан водки с апельсиновым соком, всегда казавшийся полным, объяснял степень ее проворности. Она снова упрекнула меня за странный выбор консервов и количество пива, которым можно обслужить батальон. Коуди и Торклесон вроде бы поладили с двумя помощниками шерифа — все четверо весело болтали, и их голоса становились громче пропорционально числу стаканов пива. Я чувствовал стыд за свои кровожадные мысли и избегал смотреть в глаза Сэндерсу и Моралесу.
Наконец, Мелисса объявила, что обед готов, и мы заняли места за столом. Мелисса произнесла молитву, и я увидел, как все четверо полицейских опустили головы.
Что до меня, тогда я был в не слишком хороших отношениях с Богом.
Разговор за столом неизбежно переключился на массовое убийство в клубе «Аппалуза». Я чувствовал сердцебиение, но притворялся неинформированным и сидел с опущенной головой. Посмотрев вверх, я обменялся мимолетным взглядом с Коуди.
— Если бы я не поменялся сменами с Мак-Коем и Скраггсом, это было бы мое дело, — сказал Торклесон. — Бедные ребята. Мэр и так в ярости на нас из-за убийства Истмена, а теперь еще это.
— У вас есть идеи насчет того, кто это сделал? — спросил Моралес.
Торклесон пожал плечами.