— «Прототип МаРИТ» — это, по моему мнению, должен быть «прототип машины времени»!
Он тут же запросил перевод слов «машина времени» на французский. И получил в машинном же переводе: «machine de temps». Что не вполне согласовывалось с имеющейся у нас аббревиатурой. Пришлось перерыть горы различных вариантов переводов этих слов, пока случайно я не наткнулся на «machine à remonter le temps», что дало визуально очень похожий результат — màrlt. Но теперь перевод звучал более определённо. Как, вроде бы, «машина возвращения во времени»! Что очень близко характеризовало именно мой экземпляр.
— Триста три — вероятно номер прототипа, а Эври это, возможно, какой-то населённый пункт во Франции. Вряд ли имя прибора или название фирмы производителя!
— Почему Франция? — риторически спросил я, не ожидая никакого ответа.
— А ты что, хотел Китай? — не удержался и съязвил Димка.
Мне было всё равно. Только хотел знать, почему эта машина времени была создана так далеко от нас, а не где-нибудь в Подмосковье либо на Урале, или, на худой конец, на военном заводе в Туле.
Назавтра было, как помнится, воскресенье. Одиннадцатое. Прямо с утра — день рождения моего Профессора. Я утром позвонил ему, поздравил, сказал, что в подарок обязательно привезу ему что-нибудь интересное из недалёкого прошлого. Но сегодня пусть он меня не ждёт. Работы много. А Димка пожалел, что ожидается визит его родни, и он, поэтому, не сможет провести этот интересный день вместе со мной.
С отцом я созвонился сразу после этого, пока он был дома.
— Ты про те наручные часы, которые тебе подарил Витя? В общем, это давняя история. Откуда они у него взялись, он мне не говорил. О них даже родители наши ничего не знали… Знаешь, мы с ним даже и не родственники… Теперь-то уже об этом говорить можно, хуже никому не будет. Твоя бабушка его встретила в городе и привела домой. Говорит, увидела худого, плачущего мальчугана на улице. И решила чем-то помочь. Умыла, накормила. А он, говорит, оказался таким домашним. Совсем не беспризорником. Знал, как зовут, домашний адрес, свой собственный телефон… Мама, то есть твоя бабушка, про адрес и телефон решила, что сочиняет. Город Санкт-Петербург уже давно так не звался, а у нас-то в квартире телефон появился только лет через пять. А у него, маленького мальчика, свой собственный! С длиннющим номером. Ясное дело, что сочиняет. Фантазёр! И я сам так считал, потом стал сомневаться, когда Ленинград переименовали и появилась сотовая связь… Впрочем, это, вероятно, просто совпадение…
Батя немного помолчал. А мне было неловко из-за того, что я-то знал, что такое вполне может быть. Дядькины часы-то оказались машиной времени! И с таким адресом, и с собственным телефоном, если его могло занести в наш город из будущего.
— А возраст… — продолжил отец. — Витя сам сказал, что родился тринадцатого января. Про год мы от него ничего не слышали. Молчал… Решили, что не знает. Примерно был моего возраста, может самую малость старше… Решили, что тысяча девятьсот шестьдесят третий… Нам с отцом, твоим дедом, он тоже понравился. Я согласился с ними, что лучше оставить пацана у нас, а не отдавать в детдом… Вот так я и получил уже готовеньким своего старшего брата, когда мне было шесть лет.
Родители рассказывали, что он первый год или больше каким-то грустным был. Совсем не смеялся. Мама считала, по родным тоскует. Отец, твой дед Саша, пробовал искать его родных через разные источники. Но никаких зацепок не было. А потом Витька стал понемногу отходить, улыбаться начал. Оттаивает, мы решили.
А часы эти он скорее всего с собой откуда-то принёс, и всегда прятал. И никому вообще не показывал. Только через полгода я случайно увидел… Мы тогда играли во дворе, и Витька ушёл и спрятался за гаражами. Я потихоньку туда пробрался… В общем, увидел эти часы у Вити на руке. Да я и не знал, что это часы. Ведь тогда часы были только механическими, со стрелками и их нужно было заводить. А тут какие-то циферки светились…
Потом батя всё-таки спросил:
— Ты в них что-нибудь интересное нашёл? Я очень удивился тогда…
Мне пришлось немного врать, чтобы не поднимать шум раньше времени:
— Да, нет! Часы, как часы… — чтобы моё враньё выглядело поправдивее, добавил каплю истины. — Только идут, получается, без завода уже почти полстолетия…