— Мне тоже надо будет отлучиться, я должен осмотреть библиотеку на улице Одеон.
— Я недолго! — крикнул Виктор. — Пусть в лавке побудет Жозеф!
Не заметив, как насупился Кэндзи, Виктор припустил вдогонку за Мариусом и Антоненом, уже заворачивавшими за угол. До него только сейчас дошло, что колониальная выставка занимает всю эспланаду Инвалидов, и если он вознамерится искать там некую рыжую особу, ему следует узнать поточнее, где его может ждать успех.
«Дворец колоний, Дворец колоний», — уже через несколько минут мурлыкал он, возвращаясь на набережную Малаке. Он остановился у ящиков папаши Кайе, продавца очков и оптических приборов, уже сидевшего на своем месте в этот ранний час. Хотя книг он и не продавал, Виктор ценил возможность перекинуться с ним парой словечек:
— Как жизнь идет?
— Отвечу вам, как Фонтенель на смертном одре: «Не идет, а уходит…», — как всегда без эмоций откликнулся старик в серой блузе.
Едва успев улыбнуться его ответу, Виктор вдруг посерьезнел, заметив на противоположном тротуаре знакомую фигуру в сером костюме, розовом галстуке и прямо сидящем котелке. Это был не самый краткий путь на улицу Одеон. Кэндзи, по-видимому, захотелось прогуляться. Он шел быстро, неся под мышкой два пакета. Виктор проводил его взглядом, думая, что тот пойдет по набережной Малаке. Каково же было его удивление, когда он увидел, что тот пересек ее и направился к Карусельному мосту! Не в силах побороть любопытство, Виктор пошел за ним.
Никогда еще он не уличал Кэндзи во лжи, и сейчас ему забавно было думать, что в конце концов и тот, кого он почитал как родного отца, тоже обделывает свои тайные делишки. Что он мог скрывать? Любовницу? Виктор часто задавал себе вопрос, есть ли у Кэндзи личная жизнь. Неужто он совсем не имел дел с женщинами? Никаких прошлых связей, ни рассказов, ни разговоров — уж не безразличен ли он вовсе к прекрасному полу? Но нет, много раз Виктор видел, как Кэндзи был особо предупредительным с соблазнительными клиентками, и потом — в отсутствие друга он успел на них полюбоваться! — в своем сундучке Кэндзи хранил впечатляющую коллекцию эротических эстампов.
Проревел речной буксир, что волок вереницу шаланд. Виктор держался настороже, уверенный, что Кэндзи вот-вот обернется. Но тот не замедлял шаг, даже выбрал путь покороче, пройдя садом Тюильри. На аллеях почти не было гуляющих, за исключением нескольких нянечек с детскими колясками и двух-трех солидных бородатых мужчин, сидевших на лавочке и читавших газеты. Один из них злобно покосился на Виктора, чья одежда выглядела не слишком презентабельно. «Да куда ж это он, мерзавец, так припустил?!» — спрашивал себя Виктор, преследуя Кэндзи, который был уже почти на улице Риволи.
Знай он, что друг начнет водить его из конца в конец площади Опера, быть может, и отказался бы от преследования. Но чем дальше они уходили, тем сильнее он сжимал зубы, опьянев от шума фиакров и грохотавших по площади омнибусов, не в силах отказаться от мысли узнать, куда тот направляется. «Почему он пешком, почему не сел в какой-нибудь драндулет? Это было бы куда удобней! И что он такое несет?»
Наконец на улице Обер, пройдя мимо Оперы, Кэндзи вошел в книжную лавку, владельца которой Виктор встречал на аукционах. «Невероятно! Вот кто похаживает к конкурентам, а я-то был уверен, что он этого типа терпеть не может!» Спрятавшись за фонарем у самой витрины, он мог наблюдать за Кэндзи и в лавке. Книжный торговец, сухонький человечек в чепце, схватил три тома в переплетах, перелистал и протянул ему кипу синих банкнот. Виктор едва успел закрыть руками лицо, сделав вид, что у него приступ кашля. Не заметив его, Кэндзи сделал полукруг, торопясь как будто к зданию Оперы. «Он что, спятил или правда решил насладиться сегодняшней пьесой?» Виктор, надеявшийся получить передышку, был разочарован. Ему пришлось тащиться за компаньоном до бульвара Капуцинок, где, укрывшись под козырьком газетного киоска, он с тоской смотрел, как тот потягивает содовую на террасе «Кафе де ля Пэ». Почти сразу подошел и уселся за его столик тучный господин с моноклем в глазу, одетый в светлый костюм. Кэндзи поздоровался с ним и раскрыл второй пакет. Господин близко рассмотрел то, что было в пакете, что-то сказал, достал из кармана пиджака бумажник. «Что с ним происходит? Долги? Зачем он разбазаривает книги и гравюры?»
На Шоссе-д’Антен Виктор наконец увидел разгадку. За витриной лавочки кружевных изделий «Королева пчел», где вышитые носовые и шейные платки и украшения были разложены вокруг хрустальных флакончиков с духами, Кэндзи тщательно отобрал несколько дорогих вещиц, которые продавщица аккуратно упаковала в шелковую бумагу. «Я был прав! Женщина! Кэндзи влюбился! Вот так разоряются из-за любовниц!»