Официант поставил перед ним тарелку с дымящимся блюдом и кувшинчик с красным вином. Вид мяса вызвал тошноту, и он принялся выковыривать вилкой ломтики картофеля. Ломтик, Кэндзи не убийца, еще ломтик, как можно удостовериться в этом? Третий ломтик, у Кэндзи есть секреты, любовница, прошлое, о котором ты понятия не имеешь, еще один ломтик, придется тебе уплетать быстрей, гарсон наблюдает с интересом.
Он кое-как проглотил гарнир, но что до кролика… Улучив момент, когда официант отвернулся, он накрыл мясо салфеткой.
— Мсье желает мороженого? Включено в счет.
Вонзив ложечку в пломбир, Виктор повернулся к соседу справа и попытался прочесть первую полосу газеты, которую тот держал перед собой.
«УМЕРШИЙ ВЧЕРА ВО ДВОРЦЕ КОЛОНИЙ — НЕ КТО ИНОЙ, КАК ПУТЕШЕСТВЕННИК ДЖОН КАВЕНДИШ», — гласил заголовок, набранный крупными буквами. Посетитель опустил газету, бросил на блюдце несколько монет и встал.
— Есть что-нибудь интересное? — спросил Виктор.
— Генерал Буланже отказался покинуть Лондон, а ведь стоит ему только захотеть, и у него во Франции сыщется множество приверженцев… Такой человек нам и нужен, сами видите, вот и еще самоубийства из-за Панамы. Самое печальное в том, что последнюю рубашку отбирают у обычных мелких вкладчиков. Вечная история, они разместили в этих акциях все, что у них было, а канал-то — фук! — и теперь они прогорели. Эх, мсье, как все это некрасиво! — сказал человек, кладя газету перед Виктором. — Возьмите, я вам оставляю.
— Желаете что-нибудь еще? — осведомился гарсон, бросив неодобрительный взгляд на почти не тронутое мороженое.
— Чашечку кофе и счет.
Он пробежал глазами статьи, где говорилось о Кавендише. Приехавший на Всемирную выставку по приглашению министра иностранных дел, американский натуралист в день своей смерти должен был стать кавалером ордена Почетного легиона и членом Географического общества. Его многочисленные отчеты о путешествиях, переведенные на французский, регулярно печатались в изданиях «Вокруг света», «Новый журнал о путешествиях», причем первые появились еще в начале 1857-го года.
Затем кратко излагалась биография. Родился в Бостоне в 1828-м, в 1852–1860 годах проехал Малайзию, Камбоджу, Сиам, Бирму, собирая там образчики растений, пригодных для фармакологической промышленности. В 1863-м прочел курс лекций в Лондоне. Оставался в Англии до 1867 года, занимаясь редактированием многочисленных трудов, посвященных его экспедициям. По возвращении в Америку выполнял поручения правительства по классификации флоры и фауны Аляски, большой территории, недавно купленной Соединенными Штатами у России…
Виктор отложил газету. Отец нанял Кэндзи в 1863-м. Значит, тот жил в Лондоне в то же самое время, что и Кавендиш. До этого тоже изъездил всю Азию, юность Виктора вскормлена рассказами о его странствиях, так что в конце концов в голове перемешались даты и события. Говоря по правде, туману напустил сам Кэндзи, стараясь увлечь юного английского барчука рассказами об охоте на тигра или кораблекрушении в Китайском море. Виктор открыл записную книжку, отметил под фразой из «Фигаро»: «Кэндзи, Кавендиш, путешествия, до 1863-го»? У него было чувство, что он почуял верный след, это и воодушевляло и тревожило. Он расплатился и вышел.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Понедельник 27 июня, ближе к вечеру
На бульваре Оссманн Виктор успокоился. Это какое-то недоразумение. Наверное, портье был прав, речь шла о другом «Гранд-Отеле». Сколько их в Париже? Вспомним-ка… Один на бульваре Капуцинок… Другой на Трокадеро… Еще есть «Гранд-Отель Афины» на улице Скриба… «Гранд-Отель Париж-Ницца» в предместье Монмартр… Кэндзи назначил некоему J. С. встречу в номере 312. Вполне возможно, что это женщина: J. С. — Жозефина, Жанна, Жюдит. Чтобы в этом убедиться, пришлось бы опросить всех портье во всех «Гранд-Отелях» столицы и ее окрестностей. Но стоп! Душевные терзания порой играют с человеком мрачные шутки: не он ли всего год назад убеждал себя, что тяжело заболел — лишь потому, что симптомы мучившего его гастрита, как ему показалось, полностью совпадали с симптомами злокачественной опухоли? И как же было стыдно, когда доктор Рейно с улыбкой, порекомендовал ему избавиться от глистов! Как бы безупречно ни владел собой Кэндзи, он едва ли сумел бы сохранить безучастный вид, когда графиня де Салиньяк сунула ему под нос газету. Раз он не отреагировал, значит, ни при чем. Этот тип, Кавендиш, загнулся от сердечного приступа, как и та женщина на башне. «Правда бывает порой неправдоподобной», — сколько раз он убеждался в правоте этих строк Буало, сколько невинных людей стали жертвами судебных ошибок, и все по причине непомерно развитого воображения какого-нибудь следователя. Кэндзи много путешествовал, и Кавендиш тоже, но где тут связь? 1863-й, Лондон, а потом? Впрочем, по дате поступления на работу к господину Легри, случайно обнаруженной в счетной книге, невозможно было сказать, как было на самом деле, приехал ли японец только что в Лондон или уже какое-то время там проживал. Все выглядело одновременно правдиво и фальшиво, ведь факты легко вывернуть наизнанку, как перчатки.