Когда Виктор остановился у ворот дома 77 на бульваре Сен-Жермен, книжная лавка «Д. Ашетт и K°» и редакция «Вокруг света», располагавшиеся тут, только что открылись. Он зашел в приемную, объяснил цель визита секретарше, которая проводила его в архив. Служащий принял у него запрос, и через несколько минут перед ним на столе уже лежало несколько подшивок с публикациями 1857–1860 годов, иллюстрированными множеством гравюр. Виктор пролистал первую папку. Его внимание привлекла одна статья:
Я был в Бангкоке, когда один хороший знакомый предложил мне сопровождать его в Западный Лаос, чтобы присутствовать на церемонии татуировки. Эта весьма болезненная операция охотно переносится молодыми людьми, желающими понравиться…
Виктор перевернул страницу. Перед его глазами проходили события в Юго-Восточной Азии: Камбодже, Малайзии, Филиппинах, Борнео, на Яве… Взгляд зацепился за словосочетание «голубые горы». Он прочел:
На острове Ява гранитные вершины голубых гор вздымаются до высоты 12000 футов. На их склонах много золота и изумрудов.
Лицо Кэндзи, увиденное с фотографической четкостью, вдруг склонилось над его детской кроваткой. Кэндзи рассказывает сказку: «Голубые горы — это край летающих драконов. Когда палит солнце, они, как летучие мыши, вьются вокруг крепостей, возведенных на склонах вулканов. Чтобы отогнать драконов, яванцы пускают в них стрелы. Случается и так, что чудовище, презрев их усилия, хватает человека когтями и уносит. Так была похищена принцесса Сурабаджа, и было это в стародавние времена. Она была прекраснее утренней зари, живая, как белка, а пела звончей цикады. Прельстившись грацией принцессы, дракон Джепу утащил ее в свое гнездо на Кракатау. А надо сказать, что этот Джепу на самом деле был доблестный воин, ставший жертвой колдовских чар ведьмы. И тогда…» В тот вечер маленький Виктор дал себе клятву, что когда-нибудь поднимется на вершину Кракатау. Тринадцать лет спустя ужасное извержение вулкана нарушило эти его детские планы.
Виктор не в силах был оторваться от заголовка. Он быстро подсчитал. Кэндзи родился в Нагасаки в 1839-м. Когда ему было девятнадцать, он, изучив историю и географию, отправился в долгое путешествие и несколько месяцев колесил по Юго-Восточной Азии. Сказка о голубых горах позволяла предположить, что он посещал остров Ява. В то же самое время, в 1859-м, на острове был и Кавендиш. «Может быть, они знакомы уже тридцать лет! А в 1863-м, в том году, когда отец нанял Кэндзи, Кавендиш был в Лондоне…» Ошеломленный, он изо всех сил сопротивлялся своему открытию, стараясь найти в датах ошибку. Не получалось — они совпадали.
Виктор принялся читать дальше, и по мере чтения у него возникало все больше вопросов. Он сделал несколько пометок в записной книжке, но, окончательно раздавленный сомнениями и измученный жарой, вынужден был прерваться.
Оставив на столе подшивки, он вышел и на нетвердых ногах дошел до бульвара Сен-Мишель, а оттуда поднялся к Люксембургскому саду. Тротуар был забит модистками, праздношатающимися и торопившимися в свои конторы служащими. На террасах кафе студенты оживленно спорили, а за соседними столиками просматривали газеты меланхоличные старики. Прямо на него шла продавщица воздушных шариков, держа в руке целую связку. Он посторонился, давая ей пройти.
— Купите мои прекрасные воздушные шары! Шары на любой вкус! Красные, зеленые, голубые! Они принесут вам счастье!
Голубой. Голубой шарик, привязанный к запястью женщины, что умерла на первой платформе башни. Он снова отчетливо увидел ту сцену. Потом ту картинку сменила другая — и перед ним вновь возник мальчишка с голубым шариком, в тот же день на том же этаже. Ребенок сказал: «Это был ковбой, он приехал из Нью-Йорка» — и еще: «Он из труппы Буффало Билла». Нью-Йорк!
Виктор вдруг решил зайти в дом, где жила эта женщина, как там ее звали? Эжени Па… Он не помнил ни фамилии, ни адреса, но все это было указано в номере газеты, где сообщалось о ее смерти. Только бы Жозеф не выкинул!
Вдоль авеню Пеплие на улице Отей вздымались к небу деревья, а за ними виднелись элегантные виллы. Вначале Виктор прошел мимо дома 35, ибо прочел на медной дощечке, что здесь живут мсье и мадам Нантей. Заключив, что данный ему Жозефом адрес неверен и пройдя еще несколько метров, он развернулся и медленно двинулся обратно. Однако, вновь миновав дом 35, Виктор вдруг заметил на противоположной стороне улицы толстушку, пытавшуюся подобрать рассыпавшиеся из кошелки абрикосы. Она была такая толстая, что буквально не могла нагнуться, и он поспешил на помощь. Женщина благодарно обернулась, поставила на тротуар кошелку, обтерла свое бледное лицо и затараторила: