— Я репортер из «Пасс-парту», мне нужна информация о «Золотой книге посетителей».
— Времени нет, я в замоте, сейчас казак прискачет. — Виктор достал из кармана пятифранковую монетку, и настроение у служащего сразу изменилось. Пробормотав: — А красивое оно, это колесо за вашей спиной! — он быстро сцапал монету. — Вы попали точь-в-точь куда вам надо. Давайте отойдем в сторонку, а если меня начнут разыскивать, я скажу, что все под контролем.
— Сколько подписей бывает ежедневно? — поинтересовался Виктор.
— Да целыми сотнями расписываются. Часами в очереди стоят! Кто простым росчерком, а кто каждую букву выводит: имя, фамилию, отчество, род занятий, место проживания. Сперва-то я записывал сведения о них в тетрадку, так у меня пальцы стало сводить. Сами понимаете, эта «Золотая книга» вечная, и весит она больше, чем справочник Географического общества. Я пахал как вол: открываю книгу — хоп! — и вывожу круглыми, красивыми буквами: мсье Такой-то, проживающий в городе Таковске, начальник отдела в магазине Таком-то, а потом сразу раз — и в набор! Зато теперь живу припеваючи.
— Почему?
— Теперь догадались просто класть для посетителей отдельные листы, а потом отдавать прямо печатнику, и только после этого добавлять те листы в «Золотую книгу». Сейчас мне как раз надо вклеить утренние.
— А могут быть забытые посетители? Имена, которые не отметили?
— Редко, но случается.
— Я хочу взглянуть на записи от 22 июня.
— Ах вон что! Даже не знаю… вообще-то я не имею права…
Виктор показал ему зажатую в ладони вторую монетку, которую тот схватил в мгновение ока.
— Чума на все эти принципы, — вздохнул он. — Пошли, только быстрее!
Они проникли в святая святых. Толстенный гроссбух покоился на пюпитре, как Библия на аналое. Склонившись над ним, Виктор пролистал страницы, отыскал 22 июня и принялся разбирать имена. После некоторых подписей шли комментарии и рисунки. Он просматривал уже четвертую страницу, как вдруг увидел:
Марсель Форбен, лейтенант 2-го кирасирского полка.
Розали Бутон, белошвейка, Обервилье.
Мадам де Нантей, Париж…
То есть Эжени Патино.
Мари-Амели де Нантей, Париж.
Эктор де Нантей, Париж.
Гонтран де Нантей, Париж.
Джон Кавендиш, Нью-Йорк, США…
Его взгляд уперся в следующий листок.
Константин Островский, коллекционер…
Островский! И он тоже отметился!
Несколько секунд Виктор не мог пошевелиться, его руки тряслись, он даже не пытался овладеть собой. Он снова наклонился и дочитал:
Константин Островский, коллекционер произведений искусства, Париж.
Б. Годунов, Славония…
А где же Кэндзи? Его сердце колотилось.
— А это что такое?
От волнения голос его пресекся. Он ощутил в желудке нехорошую тяжесть.
— Да что это с вами? — удивился гарсон. — Тут есть такие, что возомнили себя художниками. Бывает, оставляют всякие каракули. Естественно, в газете мы такого не печатаем.
Виктор наклонился еще ниже, не веря своим глазам. Следом за подписью Кавендиша была нарисована пародийная Эйфелева башня в балетной пачке, тоненькими ножками перепрыгивающая через Сену. Подписи не было, но он сразу узнал манеру Таша. Виктор лихорадочно пролистал несколько страниц, Кэндзи должен быть где-то здесь, не привиделось же ему!..
Си-Али-Махауи, Фес.
Удо Айкер, редактор «Берлинер Цайтунг».
Дж. Коллоди, Турин.
Дж. Кульки, редактор Глас Навула из Праги.
Викторен Алибер, дирижер духового оркестра.
Мадлен Лезур, Шартр. Кэндзи Мори, Париж.
Зигмунд…
Что-то тут не сходилось; в «Фигаро на башне» Кэндзи фигурировал перед Кавендишем, Виктор помнил это точно.
— Имена подписавшихся были напечатаны в хронологическом порядке?
Гарсон вздохнул уже с раздражением.
— Да вам-то какое дело? Могло так случиться, что печатник поменял листы местами. Он загружен выше головы. Все равно в газете перечислены все до единого, сами не видите? Вы закончили?
Минутку, я посмотрю еще несколько подписей.