— Нам специально дают уйти, — продолжил он шептать профессору. — Наверное, это проверка. Мы появились из ниоткуда, а они знают, что с нами делать. Поэтому я и изобразил. Из нас троих только вы достойны спасения, а мы двое, возможно, пойдём в расход. Я и так уже ненавижу это место…
— Почему? — спросил Пратап. Глупый вопрос, конечно, но вот он привык уточнять очевидные вещи, потому что не все бывает так очевидно.
Макс снова кашлянул.
— Видели те пеньки, когда мы ехали? А смотрели, какого цвета почва? Раньше здесь был тропический лес, но его срубили, всего срубили для того, чтобы прокормить тысячи ненасыпных печей. Этот город… кхе-кхе… пожирает жизнь…
— Понял тебя, — пробормотал профессор. О топливе он действительно не подумал.
Интересно, что будут делать эти люди, когда леса не станет? Будут жить как крысы на свалке, зато с шестерёнками на одежде?
То пространство, мутно освещаемое солнцем сквозь густой дым, не было улицами, по которыми они тогда шли.
Это был лабиринт.
Собран он был из мусора и металлолома, блоки были спрессованным шлаком. Лабиринт явно стоял здесь давно, его начали оплетать лианы.
Высокий, большой, гулкий… и мёртвый.
Зоркий Макс обнаружил в одной из стен динамик. Тот, словно почувствовав, что на него обратили внимание, захрипел:
— Чужеземцы! — голос был женским. Трое заплутавших не знали, но это была упомянутая также пока неизвестным им Гроссмейстером сестра Алиша. — Великий Механист любят свои творения, каждая шестерёнка в них на своём месте, каждый поршень работает исправно, и ни одна капля воды не пропадает зря. Вы — не на месте. Вы — напрасно растрачиваемый ресурс. Чтобы ваше место в механизме нашего создателя было определено, вы должны пройти проверку.
В динамике что-то щёлкнуло, и он прервался. Нехорошо… Женщина могла сказать что-нибудь ещё важное.
Макс посмотрел вдаль, в один из коридоров.
— Я видел фильм, который начинался также.
Вильям покосился на него:
— Порнуха?
Под осуждающим взглядом Пратапа "зелёный" засмеялся, потом смех у него сменился кашлем, а потом он пояснил:
— Вилли-дебилли не угадал, но элементы этого жанра во всём происходящем я тоже вижу. Нет, речь идёт об одной подростковой антиутопии, которая непременно здесь наступит, если эти идиоты продолжат использовать энергию сгорания углерода вместо энергии солнечных батарей.
— И что теперь делать? — спросил профессор, который понимал, что его предполагаемая карта города неправильная.
Макс вздохнул, прокашлялся и тряхнул зелёными волосами, от пыли ставшими болотными:
— Что делать в мире, где правила постоянно меняются не в нашу пользу, где логика отсутствует, а наша судьба в руках идиотов, которые не умеют считать КПД и не могут сообразить, что те же ветровые электрогенераторы при таком же уровне шума потребовали бы от них куда меньше усилий, чем постоянная обслуживание печей и всей этой гидравлической системы? Только бежать, пока им в голову не пришло ещё что-нибудь по их мнению остроумное.
— Это индейцы, Макс, — покачал головой Пратап. — Они придумали астрономию и календарь, но не смогли приручить лошадь, а золото было для них игрушкой. Вокруг нас одни альтернативно одарённые…
Чувствуя себя на грани, трое разновозрастных мужчин просто и тупо побежали по прямой в один из коридоров по гудящим замусоренным плитам, слыша, как за их спинами, по ощущениям, с грохотом и погромами разверзается бездна ада.
Ада механического бога с ржавыми тикающими мозгами и паром из ушей. Вот куда привели три нити их разных путей. Иной раз подумаешь, что в жизни нет никакой логики и смысла.
Они не знали, что сестра Алиша уже покинула свою забарахлившую радиостанцию и теперь спешит к ним.
У каждого свой мир
Великий разум, в величии своего разума предвидел подобные ситуации. И то, что для чужаков казалось реальным, была лишь симуляция. Лет пятьсот назад, широко известный в узких кругах учёный Тал Хеш, исследовал многомерность вселенной, и в ходе определенного эксперимента привалился в примитивный мир. Оболочка совершенного в своем мире существа при переходе в иное измерение претерпела весьма неприятные изменения. В новом для себя мире, по началу ученый оказался беспомощным, в физическом плане, но ничто не мешало ему изучать окружающий мир и его особенности и свойства. Так он нашел весьма эффективные инструменты взаимодействия с окружением. Мозг местных приматов оказался настолько примитивен, что взаимодействовать с ним не составило для него никакого труда. Так появился один из первых культов на Северном континенте. Да, на планете было несколько континентов, но наиболее развитой жизнь была только в западном полушарии. А до колонизации и экспансии за пределы текущего континента было еще далеко.