Где-то далеко впереди кипела битва, пылали огни, рушились стены и слышался звон стали - но впервые в жизни эти звуки оставили безучастным его сердце.
Точно зверь, запертый в клетке, он мерил шагами узкое пространство шатра и проклинал себя за эту слабость.
Мужчина почувствовал приближение Олланы еще до того, когда тонкая фигура привычно скользнула в шатер. Его воины уже узнавали ее и не мешали, неподвижными фигурами замерев по обе стороны от входа.
- Ведьма! - он бросил ей вместо приветствия, слишком озабоченный сумятицей, творящейся в душе, чтобы обратить внимание на непривычную бледность девушки. - Что ты сделала со мной, что? - он в два шага оказался рядом, обхватил ладонью женское лицо, исступленно повторяя: - Что ты сделала...
Она бесстрастно смотрела на него снизу вверх. В глазах ее не было страха - лишь только усталость угадывалась в темной их глубине.
Сегодня Виттов не стал зажигать свечи, вместо этого раздвинув полог и позволив лунному свету беспрепятственно проникать внутрь шатра.
Обведя глазами знакомую обстановку, озаренную бледным сиянием ночного светила, девушка отстранилась от мужчины, чтобы еще раз окинуть его долгим взглядом, и тихо произнесла.
- Настало время закончить мою сказку.
- Я устал от историй! - он с силой потер виски, ощущая ноющую боль в голове.
- Осталось потерпеть совсем немного, - она шепнула ему на ухо, незаметно оказавшись совсем рядом.
- Говори... - бессвязно прошептал он, утыкаясь ей в макушку, вдыхая странный горький аромат, забившийся ему в ноздри еще с первой их встречи.
Обняв воина, Оллана спрятала лицо у него на груди и начала рассказывать, и ему приходилось изо всех сил напрягать слух, чтобы услышать тихий звенящий от напряжения голос.
- Тогда - много веков назад, когда страшное проклятье полетело ввысь, достигнув небес, произошло непоправимое. Боги не просто услышали неистовые слова обезумевшего от слепой любви воина. Они исполнили его желание - но только на свой извращенный лад, наказав каждого из них за свои грехи. Жрицу - за отступление от правил, мужчину - за разрушение храма. Но наказание их было несоразмерно. Девушка все-таки полюбила своего мучителя, пусть и не по своей воле и уже после его смерти. Но на том их история не закончилась. Век за веком они приходили в этот мир - в новых обличьях, телах, с новыми именами и лицами - но всякий раз одинаково обреченные. Он - на раннюю смерть, она - на слепую, безответную к нему любовь. И раз за разом девушка вспоминала все прожитые жизни, вспоминала все, что происходило с ними прежде. Ощущала, как сердце разрывает глухая беспощадная любовь, как ночами снятся одни и те же повторяющиеся сны, грозя свести с ума. Встречала равнодушный взгляд любимых глаз, раз за разом заново переживала смерть возлюбленного. Боги не могли бы придумать более жестокого наказания, даже если бы им выдалась вторая такая возможность!
Она неистово выкрикнула последние слова, и только тогда почувствовала, как неестественно напряжено тело мужчины. Виттов стоял в ее объятиях, вытянувшись и застыв, точно каменное изваяние.
- Зачем? - точно отмирая, тихо произнес он, делая поспешный шаг от нее. Странная боль в голове лишь усиливалась. - К чему ты все это мне рассказываешь?
Девушка подняла на него глаза, в ее взгляде горел фанатичный огонь. В этот миг она казалась безумной.
- Ты так ничего и не понял? Тогда напрасно сторонники восхваляют твой острый ум, а враги - трепещут от одного упоминания твоего имени, - она бросила ему в лицо обидные слова.
- Остановись, - грубо оборвал он ее насмешливую речь. - Кто ты такая, чтобы так говорить со мной?
- Я? - она прижалась вплотную к нему, и в мерцающем сиянии луны мужчина видел, как блестят, наливаются темным светом ее глаза. - Твоя судьба.
- Это не может быть правдой, - он неверяще шептал эти слова прямо ей в губы, чувствуя себя на грани помешательства. Это не могло происходить на самом деле, мир не мог сойти с ума за каких-то жалких пару ночей!
- Но это так, - вкрадчиво шепнула девушка, и он воочию ощутил на своей коже ее разгоряченное дыхание. - Не поэтому ли ты не убил меня еще в первую встречу? Не из-за этого ли ты не можешь отвести от меня глаз?
Он отшатнулся от нее, словно от чумной, рухнул на мягкие шкуры и в отчаянии схватился за голову. Казалось, она вот-вот расколется на куски от взорвавшихся внутри нее мыслей - часть их кричала, что это все бред, что девушка - лишь посланник врагов, призванная свести его с ума. Другая же часть робко шептала, что нельзя так просто отмахнуться от услышанного, - и боль, поселившаяся в его сердце после рассказа Олланы, беззвучно вторила этим мыслям.