выбрал ответ "да, стоит", но только в тех случаях когда похороненные совсем
никому не нужны, когда живым будет важнее и нужнее, ведь, учитывая
количество умерших за годы существования человечества, все мы живём на
чьих-то костях, каждый дом стоит на могиле, почти наверняка, а в этой ситуации
было всё иначе – был Федор Иванович. А ещё был Иисус Христос в дань памяти
и во имя его здесь стояли кресты, это колоссальное человеческое чувство веры
не давало снести захоронения сразу. Всё спорно и я здесь крайний, но я хочу
посмотреть на работу этого загадочного человека по имени Федор Иванович и
уже вижу надгробие про которое говорил дед, его не перепутать, этот постамент
высотой примерно в два с половиной метра находился на высоком холме, пирамида которого была увенчана звездой, к слову, звезда едва угадывалась, так
как была разрушена.
Сама пирамида в основании была примерно два на два метра, облицована
кирпичом, да, там запросто мог спрятаться взрослый человек. Я тихонько
поднялся на холм, с него действительно открывался вид на все кладбище, метрах в ста, у небольшого ручья виднелся синий строительный забор, отделяющий мир мёртвых от мира живых, за ним виднелись какие-то бытовки, строительная техника, новый жилой комплекс для живых вместо жилого
комплекса для мёртвых постепенно строился. Я стоял на холме и меня
распирает чувства безысходности, ни в жизни, ни в смерти нет людям покоя, потому что пришедшие после потревожат спящих, обустраивая свою новую
жизнь.
– Эй! – послышалось из-за памятника, – иди сюда!
Я зашёл за памятник и увидел Федора Ивановича, сидящего в памятнике, как в
бункере, медицинская маска была натянута на всё лицо, он отодвинул часть
плиты и смотрел на меня снизу, так как под памятником был сделан подкоп,
места было предостаточно для двоих и я залез в его импровизированное
оборонительное сооружение. Примечательно и иронично было то, что памятник
генералу и на кладбище служил чем то военным, бункером можно сказать.
Такова судьба.
– Ну что? – заговорчески спросил я.
– Видишь,– он показал в сторону строительного забора. Там я увидел пару
строителей, выходивших через ворота забора, в руках у них были лопаты.
– Чего они делают?
– Копать будут, видишь могилы на краю, вот там, им нужна та земля, фундамент, я думаю, делают.
– Так они трактором, не?
– Я не знаю, и трактором и людьми!
– Так делать то чего? – я не понимал как можно остановить рабочих.
– Ничего! Смотреть, что ещё может один человек?
– Нас двое, – зачем-то добавил я.
– Нет, по отдельности мы один, каждый человек, находящийся вне системы, даже в толпе, один, а вот они в системе, их много! – мне нравились речи этого
психа.
– А потом?
– А потом выкапывать мертвецов из могил, которые они сравняют, тяжелая
работа, я тебе скажу, земля становится совсем твердой, там примесь камней и
дерева от плит, так что пыхтеть полночи приходится! – вздохнул дед.
– А сейчас смотрите что делать строители будут?
– Да, – он немного оживился, – видишь у худого того, – дед показывал мне на
одного из рабочих, – каска в синей краске! Это я ему запулил! Прямо в голову
запулил, точнехонько!
– Да, вижу, – мы посидели немного в тишине, слишком близко друг к другу. Его
большая борода, торчавшая во все стороны, касалась моего лица и мне хотелось
чесаться, запах пота, немытого давно тела и перегар от его напитка душил меня.
Дел достал из запазухи бутыль той самой жидкости, предложил мне, но я с
ужасом отказался, он же жадно и с удовольствием сделал несколько глотков.
– Посмотрели, работают, – констатировал дед, – идём?
– Куда? – поинтересовался я.
– Куда, куда! Прикопать надо бы бабу ту, что я говорил, да цветочков для настоя
собрать, грибов, – в прикапывании чужого тела участия принимать я не хотел:
– Я пойду наверное, – сказал я.
– Куда? – дед удивился, – я думал ты пришёл помочь!
– Да, с работой проблемы, идти надо, – соврал и в то же время не соврал я.
– Работа – это второе, первым должно быть дело, если оно есть! – он недовольно
посмотрел на меня.
– У меня нет дела, – я даже начинал немного злиться на этого старика из-за
какой-то его уверенности в том, что я должен здесь и сейчас быть с ним, что его
дело и моё дело.
– Ты что же, дедушку не видел!? – злился и он.
– Черт! Видел! – я смотрел ему в глаза, которых, впрочем, не было видно, – но
что с того? Мне нужен ещё и кусок хлеба! Вот вы, где вы берете кусок хлеба?